Из целой серии горьковских литературных портретов, посвященных писателям, наибольшее значение имеет опубликованный в 1919 году очерк «Лев Толстой». Это, может быть, самый замечательный, самый высокий образец очерка-портрета в русской и мировой литературе. В отличие от других портретов, этот очерк составлен из дневниковых записей конце 1901 – начала 1902 года, непосредственно данных в тексте (они были подвергнуты небольшой литературной обработке), и письма, написанного в ноябре 1910 года В. Г. Короленко, но не отосланного ему. Эта особенность дала повод для споров о том, как датировать произвед...

По словам Иоганна Вольфганга фон Гете, он и Фридрих Шиллер были прямыми противоположностями, вплоть до их писательских привычек. Он вспоминал об их различиях с биографом Иоганном Петером Эккерманом через несколько десятилетий после смерти Шиллера. Гете описал особенно странный случай, который отразил, насколько они были не похожи. Он зашел к Шиллеру домой и, обнаружив, что его друга нет дома, решил подождать его возвращения. Вместо того чтобы потратить несколько свободных минут, плодовитый поэт сел за стол Шиллера, чтобы сделать несколько заметок. Затем необычная вонь заставила Гете приостанов...

От количественной стороны чтения переходим те­перь к качественной стороне. Перед нами возникают прежде всего следующие вопросы: 1. Когда я могу сказать про себя, что я действи­тельно что-нибудь знаю и понимаю? Что, собствен­но, может убедить меня в этом? 2. Что, собственно, я должен вкладывать в свою голову из прочитываемой или изучаемой книги для того, чтобы сделаться действительно образованным человеком? Только тогда я могу сказать о себе самом, что я действительно обладаю зна...

Эйдора Уэлти была не единственной писательницей, которая предпочитала сидеть лицом к окну. Рабочее место Эрнеста Хемингуэя в Гаване, Куба, находилось на верхней полке книжного шкафа в его спальне. Он стоял лицом к стене и писал сначала карандашом, а затем переходил к пишущей машинке (см. стр. 132). Фланнери О'Коннор ставила свой письменный стол к задней стенке шкафа, чтобы не отвлекаться. Вид простого дерева отвлекал гораздо меньше, чем сельский пейзаж за окном ее спальни (см. стр. 160). Когда Джон Стейнбек жил на Во...

Все от пустяков – вроде дырки в кармане.  В те самые времена, о которых я пишу сейчас, был у меня один разговор:  – Персидская ромашка! О нет, вы не шутите, это в жизни вещь великая. Не будь ее на свете – не был бы я таким, каким вы меня видите, а мой патрон не состоял бы в членах Общества драматических писателей и не получал бы тысячи авторского гонорара, а «Собачий зал»… Вы знаете, что такое «Собачий зал»?..  – Не знаю.  – А еще репортер ...

Терри Пратчетт встает рано утром, а Нил Гейман – рано днем. Эта книга создавалась в те четыре-пять часов, когда не спал ни один из них. Первый черновик романа был написан за полтора месяца. Пратчетт вспоминал: «Я думаю, это честный отчет о том, как мы писали «Благие знамения». Вести счет довольно просто: мы пересылали друг другу дискеты, а я был Хранителем Официального экземпляра, – так что я точно знаю, что написал чуть больше двух третей романа [По подсчетам Нила Геймана, он написал примерно 45 000 слов черновика, а Пратчетт – около 60 000]. Но мы звони...

К середине 1940‑х годов жизнь сестёр Бронте стала особенно беспросветной, безрадостной и пустой. Ещё кровоточила любовная рана Шарлотты, умер молодой Уэйтмен, затею собственной школы пришлось оставить после смерти тётушки, но самым больным местом семейства Бронте стал Брэнуэлл. Пристрастие к опиуму и спиртному доводило его до исступления. Дни и ночи в Хауорте были отравлены ожиданием дикой выходки с его стороны, весь дом жил в невероятном напряжении. И вновь путь к свету указала старшая Шарлотта, единственная из всего семейства не утерявшая жизненной энергетики. Осенью 1845 года она случайно о...

Читаем фрагмент из первого тома книги Анатолия Рыжачкова и Дмитрия Матвеева «Как написать умную книгу?». *** Когда человек принимает решение что-нибудь почитать, что он делает? Как правило, заходит в интернет. А там — огромное количество списков типа «100 великих книг, которые должен прочитать каждый». Большинство из них наполнены художественной литературой: от мировой классики до бульварного, но коммерчески успешного романа. Тем не менее в контексте написания «умных книг» нам неинтересно ни то, ни другое. Со всем мо...

[Оценка моих умственных способностей ]. — Итак, я перечис­лил все изданные мною книги, и поскольку они были вехами моей жизни, мне мало что еще остается сказать. Я не усматриваю какого-либо изменения в складе моего ума за по­следние тридцать лет, за исключением одного пункта, о котором я сейчас упомяну; да и вряд ли, конечно, можно было ожидать какого-нибудь изменения, разве только — общего снижения сил. Но отец мой дожил до восьмидесяти трех лет, сохранив ту же живость ума, какая всегда была свойственна ему, и все свои способности нисколько не потускневшими; и я надеюсь, что умру до того, как...

Не считая необходимости зарабатывать на жизнь, я бы выделил четыре основных мотива, заставляющих писать, по крайней мере писать прозу. В разной степени они присутствуют в каждом писателе, хотя соотношение их у любого пишущего время от времени меняется в зависимости от атмосферы, в которой он живет. Мотивы эти таковы:Джордж Оруэлл (1903–1950) / Википедия 1. Чистый эгоизм. Жажда выглядеть умнее, желание, чтобы о тебе говорили, помнили после смерти, стремление превзойти тех взрослых, которые унижали тебя в детстве, и т. д. и т. п. Лицемерием было бы не счита...

В вузах ГДР вот уже много лет студенты всю работу по накоплению и первичной обработке информации осущест­вляют только на основе карточной системы. Только карточ­ная система открывает путь к использованию в сфере обще­ственных наук современной вычислительной техники — хотя и от карточек до компьютера все еще «дистанция солидно­го размера». А вот от тетрадей к компьютеру путей вообще нет. Главное достоинство карточной системы и, в частности, фик­сации на карточках содержания лекций — расчленение матери­ала на отдельные самостоятельные вопросы, на своего род...

Внимательное чтение — изучение книги необычайно тру­доемко. Чтобы прочесть таким образом монографию в 300- 400 страниц, необходима неделя, рабочая неделя. Месяц — 4 книги, год — около 50. Такого рода чтение — большая рос­кошь и оправдано только особым, исключительным значени­ем книги. Но уже для написания даже студенческой курсовой рабо­ты по одной из общественных дисциплин надо познакомиться как минимум с несколькими десятками книг и статей. Тем более, нет возможности для «сплошного» чтения специальной дополнительной литературы, которая рекомендуется, ка...