Адаптация мигрантов на примере Германии и Ирана

0
Гуменный Виктор Георгиевич10/26/2020

Волна первая: 1920-1940-е гг. 
В этот период на территории Германии находилось незначительное количество персов, прибывших туда еще до Первой мировой войны. То были, если не считать нескольких коммерсантов и политических эмигрантов, иранские студенты. Их абсолютное преобладание объясняется тем, что в 1906 г. в Иране была открыта первая немецкая школа, выпускники которой могли поступать в немецкие университеты. Сначала их было мало: согласно данным, приведенным в выходившем в Германии журнале «Ираншахр» в 1922 г. иранских студентов насчитывалось всего 120 человек. Однако их численность постоянно росла, и к 1939 г. общее количество иранцев в Германии составляла порядка тысячи человек (Schirazi A., 2012). [...]

Таким образом, в первый период процесс интеграции проходил под воздействием четырех факторов. Это: воспитание будущих студентов немецких университетов уже в Иране в духе прогерманских идей; особое отношение к Германии как к потенциальному союзнику Ирана в его усилиях по защите национального суверенитета; относительная немногочисленность мигрантов в Германии, не позволявшая создать самодостаточную во всех отношениях общину. Свою роль сыграла и светская, даже антиклерикальная направленность выпускавшейся в Германии в 1920-е гг. периодики на персидском языке (Abrahamian E., 1982, p. 123-124). Исходя из совокупности данных факторов, резонно предположить, что мигранты первой волны неплохо интегрировались в немецкое общество через образовательный процесс и студенческую среду.

Волна вторая: 1945-1979 гг. 
К 1943 г. иранская диаспора в Германии уменьшилась до 190 человек, но после войны снова стала расти, главным образом в ФРГ. В самом начале 1950-х гг. в Западной Германии находилось около 6,6 тыс. иранцев, к 1969 г. их численность поднялась до 17 тыс. При этом структура диаспоры трансформировалась. Еще в 1961 г. почти половину ее (45,6%) образовывали студенты, к началу Исламской революции их доля сократилась вдвое: в 1978 г. на долю студентов приходилось уже лишь 22,8%, что в абсолютных цифрах составляло 5,5 тыс. человек. Причиной таких изменений, с одной стороны, стал рост численности иранских граждан, после окончания университетов остававшихся в ФРГ по профессиональным или политическим причинам, с другой, появление в составе диаспоры и постепенное разрастание группы иранских бизнесменов, вместе с семьями перебравшихся в Западную Германию на длительное время или навсегда (Schirazi A., 2012).

В 1960 г., на встрече в Гейдельберге представителей иранских студентов, обучавшихся в ФРГ, Англии и Франции, была создана студенческая организация, после присоединения к ней студентов в США получившая название «Конфедерация иранских студентов – национальный союз». В ее составе иранские студенты в ФРГ и Западном Берлине образовывали крупную и влиятельную фракцию. Помимо подготовки многочисленных антишахских публикаций, они занимались организацией маршей протеста по случаю прибытия в Германию представителей правящего в Иране режима и других акций, включая нападение на консульство Ирана в Швейцарии, когда были захвачены и сделаны достоянием СМИ документы противозаконной деятельности в Европе и США шахской охранки CABAK. Многие члены Конфедерации и широкий круг иранцев, сочувствовавших ей в диаспоре, усвоили светские, либеральные и радикальные, отчасти и левацкие (маоистские) ценности, идеи и символы, которыми была увлечена в то время студенческая молодежь на Западе (Matin-Asgari A., 2011). По этому параметру они стали интегральной частью западного общества. Что касается численно большей нестуденческой части иранской диаспоры в ФРГ, то это были люди, которых образование, профессиональная специализация и деловая активность подталкивали к более или менее органичному вхождению в структуру принимающего общества. [...]

Волна третья: 1979–2000 гг. 
Несмотря на то, что многие члены оппозиционных шахскому режиму политических группировок вернулись из Германии в Иран в первые месяцы после революции, общее количество иранцев в Германии в том же году увеличилось на 1,5 тыс. человек. С 1982 по 1995 г., даже без учета нескольких тысяч натурализованных иранцев, численность иранской диаспоры в Германии возросла с 32,2 до 107 тыс. человек. Основными причинами такого роста стали: жесткий внутриполитический курс нового режима; Длительная война с Ираком; воссоединение семей и естественный прирост в диаспоре. Коренным образом изменилась ее половозрастная структура. Во время первой и второй миграционных волн большинство членов иранской общины в Германии составляли мужчины, в ходе третьей сильно увеличился приток женщин, и в 1990-х гг. соотношение полов стало практически равным. И если ранее процент детей в возрасте от 1 года до 15 лет был ничтожно мал, то к 1995 г. они составляли уже почти пятую часть диаспоры (19,3%, 20,6 тыс. человек). Это второе поколение мигрантов, родившееся как в чисто иранских семьях, так и от смешанных браков, росло вместе с немецкими детьми и потому мало от них отличалось. Далее, доля студентов в диаспоре продолжала сокращаться: с 18% в 1975 до 11% в 1991 г. Больше всего в составе диаспоры на этот год оказалось коммерсантов – 8,9%, за ними следовали: медицинский персонал среднего и нижнего звена – 7,2%, инженеры – 6,4%, офисные работники – 6,1%, врачи и фармацевты – 4,1% (Schirazi A., 2012). Вместе с учащимися эти категории, по самим условиям их занятости не обособленные от немецкой среды, составляли свыше двух пятых всех проживавших в Германии иранцев. К тому же после Исламской революции в диаспоре снизились и религиозный «Тонус», и политическая ангажированность, характерная Для предыдущего периода. Зато для нее стали значимыми такие западные ценности, как уважение женщин и защита прав человека.

Волна четвертая: после антиправительственных протестов 2009 г. до наших дней. 
В июне 2009 г. в Иране состоялись президентские выборы. Результаты их были фальсифицированы, М. Ахмадинеджад был объявлен переизбранным. Это вызвало в стране массовые протесты оппозиции («Зеленое движение»), так как модернизированная часть городского населения не разделяла экстремистские взгляды М. Ахмадинеджада и была недовольна тем, что за время его первого срока (2005-2009 гг.) в стране сильно ухудшилась ситуация в области прав человека. По заявлению мэра Тегерана того времени М.Б. Галибафа, число демонстрантов составило около 2 млн человек (Kaufmann S., 2016). В ходе подавления протестов были убиты сотни людей, многие были заключены под арест. Как следствие, образовалась новая миграционная волна, которую пополнили не только оппозиционеры и их сторонники, но и люди, стоявшие в стороне от политической борьбы и просто рассчитывавшие найти за границей гарантированный доход и безопасность.

По официальным данным, в 2010 г. получили убежище в Германии 2 475 иранцев. В 2013 г., по информации Федерального агентства Германии по вопросам мигрантов и беженцев, число получивших убежище составило 4 424 человека (Fallahi N., Erfanian J., 2014). В результате Иран занял шестое место по численности прибывающих в Германию мигрантов. [...]

Политические эмигранты на территории Германии продолжали выказывать солидарность протестному движению. Неприязнь иранскому правительству того времени, недовольство постоянным вмешательством шиитского духовенства в жизнь страны, положением женщин, ситуацией в области прав человека и память о преследованиях, которым подвергались они сами либо их друзья и родственники, фактически подталкивали их к позитивному восприятию того нового для них общества, в котором они оказались после эмиграции. Это способствовало ускорению процесса их интеграции в немецкое общество. 

Ретроспективный анализ позволяет выявить доминанту заинтересованности самих мигрантов из Ирана в интеграции. Во время первой миграционной волны такой доминантой было стремление иранцев к получению западного светского образования, во время второй – установка на налаживание бизнес-связей и одновременно на освоение либеральных и демократических ценностей, во время третьей и четвертой выделенные выше доминанты сохранялись, но их потеснило желание избежать политического преследования со стороны иранского правительства. Резюмируя, можно сказать, что в исторической ретроспективе хорошо прослеживается характерная особенность иранской диаспоры в Германии: мигранты из Ирана в силу причин своей миграции и сопутствующих внешних условий всегда были расположены к интеграции в немецкое общество.

От века бронзового до века цифрового: феномен миграции во времени: колл. монография / Сост., науч., лит. ред. С.А. Панарин; ред. англ. текстов А.А. Космарский. — Барнаул: Ин-т востоковедения РАН; Алтайский гос. ун-т. , Изд-во Алт. ун-та, 2018. – С. 254-258, 260.
Следующая статья
Гуманитарные науки
Бертран Рассел о том, как бороться с проституцией
He всегда эта профессия была презренной, и те, кто ею занимался, были париями. Вначале эта профессия имела почетный статус, потому что первоначально те, кого мы называем проститутками, были жрицами при храме бога или богини и, отдаваясь незнакомцам, тем самым служили божеству. Храмовая жрица была уважаемым членом общества, и мужчины считали за честь иметь половой акт с нею. У отцов церкви мы находим множество страниц, заполненных бранными словами в адрес храмовой проституции, в которой они видели воплощение языческой похоти, связанной непосредственно с самим Сатаной. Когда языческие храмы закр...
Гуманитарные науки
Бертран Рассел о том, как бороться с проституцией
Гуманитарные науки
Устройство Спарты: гражданином стать может (не) каждый
Гуманитарные науки
Две формы религиозного служения по Максу Веберу
Гуманитарные науки
Удовольствие заразно, или как на нас влияет чужое мнение
Гуманитарные науки
Бертран Рассел о том, кто такой цивилизованный человек
Гуманитарные науки
Фундаментальный конфликт благоразумия и страсти по Бертрану Расселу
Гуманитарные науки
Ложная самоуверенность может роковым образом ввести в заблуждение
Гуманитарные науки
Если факты не доказаны, а лишь принимаются за истинные
Гуманитарные науки
Безумие толпы, или как люди поддаются деструктивному влиянию групп
Гуманитарные науки
Иммануил Кант о моде, тщеславии и законах подражания
Гуманитарные науки
Как знаки заменяют слова и определения: размышления Лейбница
Гуманитарные науки
О (под-)человеческой справедливость по Герберту Спенсеру
Гуманитарные науки
Что такое умозаключению по Джону Стюарту Миллю
Гуманитарные науки
Бертран Расселл развенчивает миф о Спарте
Гуманитарные науки
Фрэнсис Бэкон о том, как человек ищет объяснения фактам, чтобы успокоиться
Гуманитарные науки
Механизмы развития нормальной науки по Томасу Куну