Благотворительная деятельность императрицы Марии Федоровны. Часть 3.

0
Романов Александр Олегович11/18/2019

... НАЧАЛО: Часть 1 и Часть 2.

В начале XIX столетия в северной столице, как указано в «Адресной книге» С. Адлера, существовал ряд госпиталей: Военно-сухопутный на Выборгской стороне при Медико-хирургической академии, Военно-морской, также располагавшийся на Выборгской стороне, и «при отдельных частях». Кроме того, действовали Придворная больница у полицейского моста на Мойке близ Невского проспекта, Повивальный институт на набережной Фонтанки у Калинкина моста, Градская больница с домом умалишенных на Фонтанке у Обухова моста, Калинкинская больница на Фонтанке близ Калинкина моста, глазная лечебница на Фонтанке, лечебница для бедных в Рождественской части города (три из них, самые убогие и запущенные, перешли впоследствии под патронат Марии Федоровны и до сих пор служат согласно своему первому назначению)

Придворная больница, или Придворный госпиталь, обслуживала дворцовых служителей, многочисленную царскую челядь и дворцовых гренадеров.

После смерти супруга Мария Федоровна взяла решение вопросов развития медицинского обслуживания на себя. В 1801 г. она приняла под свое покровительство Павловскую больницу в Москве для бедных. Первоначально больница содержалась из «комнатных сумм» Павла, а по восшествии его на престол — из Московского уездного казначейства.

Когда доходы Воспитательных домов стали превышать расходы, Мария Федоровна решила употребить избыток средств на совершенствование медицинского обслуживания.

В 1803 г. императрица учредила Мариинские больницы для бедных в Москве и Санкт-Петербурге. Московская больница, рассчитанная на 200 койкомест, была одной из самых крупных по тем временам. В служебном флигеле размещался медперсонал, лечебница для приходящих больных, вспомогательные службы. Больница знаменита тем, что в 1821 г. здесь родился великий писатель Ф.М. Достоевский и выдающийся исследователь проблем бедности, российский историк XIX в. И.Г. Прыжов.

При больнице было учреждено благотворительное общество, первоначально на средства врачей. Цель его — помогать лицам, закончившим курс лечения. Оно было ответом на насущные проблемы бедняков: нередко больные поступали в тяжелом состоянии, скажем, летом, а выписка предстояла зимой. Большинство пациентов больницы, нуждающихся в костылях, специальных медицинских приспособлениях не имели средств для их приобретения. Общество при выписке обеспечивало больных теплой одеждой, обувью, денежным вспомоществованием, костылями, бандажами и другими необходимыми приспособлениями. При больнице состоял приют для неизлечимо больных на 12 мест. В настоящее время московская Мариинская больница входит в состав Московского НИИ фтизиопульмонологии Министерства здравоохранения России (современный адрес: ул. Достоевского, 2).

Санкт-Петербургская Мариинская больница представляла собой не только лечебное заведение для бедных, но и являлась практическим училищем для кандидатов Медикохирургической академии и вольно практикующихся в городе медиков. Как и московская, столичная больница была устроена на 200 кроватей. Расходы на нее составляли 68 571 руб. в год. Они покрывались главным образом с процентов с собственного капитала больницы.

В Мариинскую больницу для бедных крепостных не принимали. Поступившие сюда, сдав свою одежду, получали взамен серые халаты и головные уборы: мужчины — колпаки, а женщины — платки или чепцы. Все сведения о больном — имя, возраст, вероисповедание, «состояние», т. е. сословная принадлежность, место жительства, а также номер палаты и номер кровати заносили в особую книгу. На куске картона, повешенном над кроватью, обозначали номер больного, его имя и день поступления в больницу. Название же болезни и врачебные предписания написаны были по латыни на аспидной доске, висящей в головах у больного.

Ухаживали за больными служительницы под надзором сердобольных вдов, облаченных в форменную одежду, представлявшую собой платье кофейного цвета и белый чепец. Им полагался знак отличия в виде золотого креста с надписями: «Всех скорбящих радость» и «Сердоболие» на зеленой ленте. В больницах этим вдовам выдавали жалование, в частных домах — вознаграждение. Всего в Санкт-Петербургской Мариинской больнице в конце 20-х гг. XIX в. было десять вдов милосердия, главный доктор, три доктора и восемь подлекарей. Смертность здесь составляла более 15%. Умерших переносили в особое здание. По правилам надлежало не хоронить их до тех пор, пока не покажутся признаки тления, чтобы по ошибке не предать земле находящихся в летаргическом сне. Тем из умерших, кто при жизни был подвержен обморокам, полагалось привязывать к рукам и ногам шнурки с колокольчиками, проведенными в комнату смотрителя. Если больной не умер, а находился в глубоком обмороке, очнувшись, он шевелился, колокольчики звенели, и смотритель оказывал ему помощь. Поскольку из-за обилия рек и каналов петербуржцы часто тонули, то в здании больницы находилось все нужное для приведения в чувство утопающих и задыхающихся.

Для «рабочих людей, приходящих из разных губерний в столицу и нередко подвергающихся жестоким недугам», отведены были бесплатные места в госпитале лейб-гвардии Финляндского полка и Морском госпитале — по 100 мест в каждом. Для определения в госпиталь хозяин или подрядчик должен был дать знать о заболевшем в Съезжий двор, т. е. в полицию.

Под покровительство Марии Федоровны поступил также ряд уже действующих лечебных заведений. В их числе Голицынская больница в Москве (открыта в 1802 г. в память кн. Голицыных; стала бесплатной в 1803 г., была рассчитана на 100 кроватей), а также больница у Калинкина моста в Санкт-Петербурге. В небольшой Калинкинской больнице лечили венерические болезни. Больные могли пребывать здесь инкогнито — не называя своего имени и звания, и даже в масках.

1 января 1828 г. перешел под патронат Марии Федоровны Дом для умалишенных, причисленный к разряду больниц. Для него императрица купила дом кн. Щербатова за Нарвской заставой в 10 км от Санкт-Петербурга, чтобы больные находились в покое, вдалеке от городской сутолоки. Заведение получило название «Больница всех скорбящих». В ней призревалось 200 больных обоего пола.

Обуховская больница, или Желтый дом (названа так из-за окраски здания; поныне в России так называют дома для сумасшедших), перешла под покровительство императрицы в 1828 г. Эта старейшая Петербургская Градская больница у Обухова моста (отсюда ее название «Обуховская») была открыта в 1784 г. Приказом общественного призрения. Сначала архитектором Д. Кваренги было построено на Фонтанке здание мужской Обуховской больницы, а затем, во второй половине 30-х гг. XIX в., по проекту архитектора П.С. Плавова на Загородном проспекте — здание Женской Обуховской больницы.

В Обуховской больнице, по словам очевидцев, «помещалось множество страждущих разными недугами людей бедного состояния». Н.С. Лесков в «Левше» охарактеризовал эту больницу как «простонародную Обухвинскую больницу, где неведомого состояния людей всех умирать принимают». Действительно, многие поступали сюда умирать. На несколько сотен больных в 1820 г. приходилось всего 8 врачей и б подлекарей — помощников врача. Смертность достигала 20%. Больница эта, с окнами, до половины закрашенными зеленой краской, была известна в Петербурге как «обитель скорби».

Хотя Обуховская больница предназначалась для бедных, бесплатно сюда принимали далеко не всех. С ремесленников, а также крепостных крестьян требовали плату. Предполагалось, что за крепостных будут платить их господа. При открытии больницы плата за лечение была назначена 4 руб. в месяц, но к 30-м гг. XIX в. позапрошлого века она повысилась до 18 руб.

Определенные политические и социальные функции выполняла императрица в период Отечественной войны 1812 г. Об этом, в частности, писал неизвестный автор статьи, найденной в ГАРФе, «Императрица Мария Федоровна в эпоху наполеоновских войн». Он отмечал, что влиятельное общественное положение, обладание значительными денежными и вообще материальными средствами давало ей возможность оказывать значительную помощь как самой борьбе с врагом, так и жертвам этой борьбы.

Мария Федоровна не могла не испытывать повышенной ответственности за судьбу пострадавших от войны россиян, поскольку хотя и косвенно, но была единолично повинна в яростной агрессии Наполеона против русских, на весь мир оскорбив его двойным отказом. Дело в том, что Павел I предоставил Марии Федоровне персональное право распоряжаться судьбой детей в решении матримониальных проблем. Он, в частности писал жене в собственноручном завещании 4 января 1788 г.: «Жениться и замуж (видимо, выходить. — Т.К.) детям нашим не позволяю инако как в воле твоей и во всяком случае надеюсь от детей своих и сверх сего повелеваю <...> любить и почитать тебя и согласовываться с волею твоею». Именно этим правом воспользовалась Мария Федоровна и дважды отказала Наполеону, жаждавшему породниться с русским двором, в его марьяжных интересах: Наполеон просил руки сестер Александра I, сначала — Екатерины Павловны, а затем — Анны Павловны.

Доходы Воспитательных домов к началу войны с Наполеоном были таковы, что императрица сочла возможным оказать значительную помощь пострадавшим от неприятеля через Сохранную и Ссудную казны. Тем, чьи имения были разорены, представлялась отсрочка по платежам на 8 лет. Ежегодно императрица (в течение 1813—1816 гг.) вместе с детьми выделяла 18 ООО руб. на оказание помощи нуждающимся.

Бежавшим от неприятеля предоставлялся приют. В 1813 г. императрицей было устроено при Мариинской больнице особое отделение для раненых офицеров на 50 кроватей, которое просуществовало до 1 июня 1816 г. На содержание его был обращен капитал в 25 911 руб. 79 коп. Кроме этой суммы ежегодно добавлялось из кабинета ее величества по 2464 руб. 47,5 коп. (всего 8264 руб. 47,5 коп.). Императрица лично внесла за пять лет 13 000 руб. Были также поступления от великих князей Николая и Михаила и ряда высоких вельмож — т. е. всего 69 871 руб. 58,5 копеек. Инвалидам императрица выделила 15 000 руб.

В память о взятии Парижа в 1814 г. Мария Федоровна устроила в Павловске благотворительное учреждение под названием «Собственный инвалид». Это учреждение «назначено было для 24 унтер-офицеров и рядовых гвардейских полков, участвовавших в войне, усердной службы, преимущественно имеющих знак отличия. Они вступали в это заведение по собственному желанию и назначались для надзора за строениями и садами в Павловске и Гатчине. На инвалидов, кроме помещения, одежды и обуви, полагалось жалование: унтер-офицеру — 160 руб., а рядовому — 100 руб. в год». Временно в Павловске нашли приют 2000 инвалидов. На «Собственный инвалид» расходовалось ежегодно 6000 руб. По примеру императрицы в 1819 г. князь Алексей Куракин утвердил в Павловске Инвалидный дом князей Куракиных, просуществовавший до 1833 г.

Многих инвалидов Мария Федоровна устроила в управляемых ею заведениях и часто предпочитала их наемной прислуге.

Вызванные нашествием врага чрезвычайные расходы требовали экстренных ассигнований из государственной казны. Александр I, вообще никогда не отказывавший матери в средствах на ее благотворительную деятельность, удовлетворял все ее ходатайства о денежной помощи. На переезд Екатерининского и Александровского училищ из Москвы в Казань по его указанию было выдано из казны 30 000 руб.

На ремонт после нашествия французов строений Екатерининского и Александровского училищ, Павловской больницы и Воспитательного дома были взяты 200 000 руб. из Московской Сохранной казны за счет Государственного казначейства На обыкновенных условиях с уплатой долга в течение восьми лет. Заведения и отдельные лица иногда испытывали, писал неизвестный биограф государыни, неотложные нужды, которые императрица по обыкновению покрывала из своих личных расходов. Подтверждают это и многочисленные письма разного уровня просителей, сохранившиеся в большом количестве в фонде Марии Федоровны в ГАРФе.

Таким образом, из вышеизложенного видно, что в период войны с Наполеоном, как и в 1797 году, резко увеличиваются личные вклады императрицы и всего августейшего семейства на удовлетворение острых социальных нужд российских подданных. Очевидно, что средства вкладывались во имя установления социальной стабильности немалые, даже несмотря на неуклонное падение курса рубля (официальный курс серебряного рубля в 1810 г. был 2 рубля, в 1816 г. — 4 рубля). И это была естественная правительственная мера, претворяемая, в отсутствие специальных государственных социальных институтов, конкретным представителем правящей верхушки, действующим с помощью хорошо налаженного бюрократического аппарата — собственной канцелярией императрицы Марии Федоровны.

Следует подчеркнуть, что ни одно письмо не оставалось без ответа. Процедура работы с письмами была следующая: прошение регистрировалось в канцелярии, затем давалось письменное поручение осведомителям, имеющимся в каждом городе, навести справки, подтверждающие бедственность положения, и только при наличии трех письменных свидетельств соседей, подтверждающих правдивость прошения, делался доклад императрице, которая персонально определяла размер и форму пособия. Безусловно, канцелярская волокита тянулась долго, вопрос не решался месяцами, и это есть негативные моменты в работе зарождающегося бюрократического аппарата. Однако есть и позитив: формировалась система, выражаясь языком современности, работы с письмами трудящихся, делались, и весьма успешные, попытки пресечь желание улучшить свое материальное положение без особой на то нужды.

Всего к концу жизни императрица патронировала 51 благотворительное заведение. В них призревались на стационарном обслуживании 92 000 человек.

Кононова Т.Б. Очерки истории благотворительности. Учебное пособие. – М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и Ко», 2005. – С. 62-107.
Следующая статья
Биографии
Карл Поппер разрешает парадокс индукции Дэвида Юма
5. Логическая проблема индукции: переформулировка и решение В соответствии с вышесказанным (пункт (1) предыдущего раздела 4) я должен переформулировать юмовскую проблему Нрs, в объективных, или логических, терминах. Для этого вместо юмовских «случаев из нашего опыта» я подставлю «проверочные высказывания (test statements)», то есть единичные высказывания, описывающие доступные наблюдению события («высказывания наблюдения» или «базисные высказывания»), а «случаи, не встречавшиеся в нашем опыте», заменю на «универсальн...
Биографии
Карл Поппер разрешает парадокс индукции Дэвида Юма
Биографии
По каким параметрам не стоит выбирать партнера: случай Элизабет Тейлор
Биографии
Как Ада Лавлейс обходила запрет женщинам печатать научные статьи
Биографии
Как стать актрисой? Жизнь как площадка для перевоплощений
Биографии
Как не потерять себя при встрече с именитым режиссером – опыт Одри Хепбёрн
Биографии
Лидия Гинзбург теряет интерес к профессии и сталкивается с кризисом
Биографии
Клара Бартон – основательница Американского Красного Креста
Биографии
Жанна Ланвин: как получить статус мастера в модной индустрии
Биографии
Стать ученой – как девочка выбирает непопулярное предназначение
Биографии
Сексистские комментарии в отношении женщин-учёных как норма в науке XX века
Биографии
Как ухудшается психическое состояние в горе – случай Натальи Бехтеревой
Биографии
Как женщины преодолевают барьеры в профессии – случай физика Лизы Мейтнер
Биографии
Что сподвигло Екатерину II к самообразованию
Биографии
Как отдыхать правильно – пример Элины Быстрицкой
Биографии
Творческое обольщение перерастает в творческий брак – случай Майи Плисецкой
Биографии
Смерть Марата: Шарлотта Корде привлекает внимание просвещённой Европы