Как формировались политические принципы правозащитницы Анджелы Дэвис

0
Фрагмент нашла Мария Резникова, участница клуба LivreLady10/9/2023

Я долго размышляла над тем, что одни едят, а другие только смотрят. И наконец, решила кое-что предпринять. Я знала, что отец привозит с автостанции, дневную выручку, мешочек с монетами, и каждый вечер оставляет его в кухонном шкафу. Однажды я подождала, пока все заснут. Проскользнула на кухню, заставляя себя не трястись от страха в темноте, и стащила несколько монет.

А на следующий день раздала их голодным друзьям. Ведь голод их мучил сильнее, чем меня — угрызения совести.

Мне-то всего-навсего предстояло пережить горечь от со­знания того, что я украла деньги у отца. Я подавляла в себе чувство вины еще и тем, что напоминала себе: ведь и мама всегда что-то приносит ребятам из своего класса. Она забирала платья, ботиночки — подчас не дожидаясь, пока мы из них вырастем, — и отдавала их тем, кто в них нуж­дался. Мама ведь тоже не трубит о том, что для них де­лает, думала я, вот и мне нужно делать все втихомолку.

Анджела Дэвис / fishki.net

То, что дети голодают, казалось мне неправильным, од­нако, если я сама ничего по этому поводу не сделаю, ду­малось мне, это также неправильно.

Так я впервые столкнулась с классовыми различиями в среде своего народа. Мы-то не были самыми бедными.

Пока я не поступила учиться в школу, мне казалось, что и все другие люди живут так же, как мы. Мы трижды в день нормально ели, у меня была одежда на лето и на зиму, платья на каждый день и выходные наряды. Когда я протирала до дыр обувь, какое-то время выходила из положения с помощью картонных стелек, но очень скоро мы отправлялись в город за новой парой.

Деньги зарабатывали и отец, и мать. Отцу нелегко до­стался диплом об окончании колледжа св. Августина в Рейли, в Северной Каролине, и он в конце концов смог, еще до того, как я родилась, найти место учителя истории в Паркеровской средней школе. Но жизнь в те годы была особенно трудна, его зарплаты хватало лишь на то, чтобы кое-как сводить концы с концами. И вот он начал понем­ногу откладывать деньги и через несколько лет в рассроч­ку купил станцию авторемонта в черном районе Бирмин­гема.

Мама, как и отец, происходила из очень бедной семьи, она тоже с трудом пробилась к образованию, закончила колледж и получила место учительницы начальных клас­сов. Обе их зарплаты составляли немного, но кое-как существовать на них можно было — и сумма получалась куда внушительнее средних заработков типичной черной семьи на Юге. Им даже удалось сэкономить на покупку старого дома на холме, но еще много лет верхние комнаты сдавались ими в аренду, чтобы рассчитаться с долгами: ведь дом был заложен. Им удалось добиться удивительно многого — я этого не понимала, пока не пошла в школу.

Тогда, как, впрочем, и сейчас, господствовал миф о том, что бедность — это наказание за лень и безделье.

И если тебе нечем похвастаться, это значит, что ты недо­статочно упорно трудился. Но я знала, как тяжко труди­лись отец с матерью; он любил рассказывать, как ходил пешком за десять миль каждый день в школу, а у мамы был целый запас смешных историй о детстве, проведен­ном в деревне Сайлакоге. И я знала, сколько раз им при­шлось терпеть неудачи.

Мои размышления о нищете и убожестве жизни вокруг нас не так сильно бы меня преследовали, если бы я не ви­дела своими глазами того контраста, который существовал между этой жизнью и относительной обеспеченностью в мире белых. Тагловская школа казалась еще более убо­гой, когда мы сравнивали ее с соседней школой для бе­лых детей. С вершины холма нам хорошо была видна эта начальная школа — солидная постройка из красного кир­пича, окруженная сочной зеленью лужаек. А в нашей школе мы всю зиму спасались от холода с помощью пуза­тых железных печек, жадно пожиравших уголь; когда на улице шел дождь, вода заливала и нас. Я успела подрасти, когда на месте нашей развалюхи в конце концов постро­или новый дом, но туда переселили начальные классы, и я проучилась там не больше года, если не меньше.

Нам всегда не хватало учебников, а в тех, что были, старых и рваных, частенько недоставало самых важных страниц. Для уроков физкультуры тоже не было специаль­ного помещения, только «яма», впадина у подножия хол­ма. А когда в дождливые дни глинистая почва на дне ее превращалась в сплошное месиво, мы забирались в одну из соседних развалюх и сидели там, как куры на насесте.

Школа имени Тагл входила в сеть «негритянских школ Бирмингема», которыми ведал совет по образованию, на сто процентов состоявший из белых. Деятелей из этого совета мы видели в лицо нечасто, лишь в тех особых слу­чаях, когда какой-нибудь гость из другого города интересовался «негритянскими школами» или же учинялась про­верка. А в обычное время нашей школой руководили чер­ные педагоги.

Наверное, именно благодаря этому обстоятельству нам сумели внушить за годы учебы чувство общности со своим народом и его историей. [...]

У нас же, в начальной школе имени Карри А. Тагл, воспитание чувства принадлежности к своему народу было не чьей-то прихотью, а вынужденной необходимостью: к этому понуждали условия гнета. Нас толкали к тому, чтобы мы жили в своем собственном, наглухо замкнутом черном мире; духовное развитие зависело от нас самих. Но все-таки не стоит идеализировать черные школы Юга на том лишь основании, что они воспитывали в нас и поддерживали это чувство. Оглядываясь в про­шлое, я вспоминаю об отвратительной двойственности, ко­торая пронизывала все эти школьные годы, преследовала нас на каждом занятии, в каждом классе, на любом школь­ном вечере. С одной стороны, учителя старались внушить нам, что мы принадлежим к черному народу и что мы не должны об этом забывать. Но, с другой стороны, многие учителя пытались внедрить в наше сознание официальное, расистское объяснение причин нашей бедности. И они по­ощряли в нас дух индивидуализма, конкурентной борьбы в качестве средства спасения от мучительной нищеты.

Нам говорили, что конечной целью нашей учебы должно быть получение навыков и знаний, которые позволят нам в одиночку, кто как может, подняться из грязи, «стряхнуть прах» нищеты. Этот станет врачом, тот — адвокатом, найдутся среди нас будущие учителя, инженеры, дельцы, бухгалтеры, предприниматели, а если кто-то будет бороть­ся особенно упорно, он, быть может, приблизится к успе­хам самого А. Дж. Гастона, нашего местного черного мил­лионера. 

«Синдром Букера Вашингтона» пропитал насквозь каждую клеточку нашего школьного образования в Бир­мингеме. Трудись как следует — и награда тебя не ми­нует. Естественным выводом из этой логики была мысль о том, что дорога для черных тяжелее, тернистее той, что открывается перед белыми сверстниками. Наши учителя внушали нам, что мы должны закалять себя, готовясь к тяжелому труду, к самому тяжелому труду, к жертвам и еще раз к жертвам. И только будущее покажет, насколько серьезно мы подготовились к преодолению трудностей на этом пути. Меня часто поражало, что они говорили об этих трудностях так, будто они существовали всегда, сами по себе, как часть естественного порядка вещей, а не были воздвигнуты системой расизма, которую в конце концов можно сокрушить.

Меня все чаще посещали сомнения по поводу этой сен­тенции: мол, трудись — и награда не заставит ждать. И все же реакция моя не была до конца последовательной. С од­ной стороны, мне что-то в эту логику не верилось. Труд­но было допустить, чтобы все те люди, кто не «преуспел», не испытывали желания трудиться или у них отсутство­вала воля к борьбе за лучшую жизнь. Если это правда, то, значит, огромная часть нашего народа, если не большин­ство, — ленивые лежебоки: именно так и говорят про нас белые.

Но, с другой стороны, я сама, казалось, вынашивала мечты и строила планы их осуществления в точном соот­ветствии с философией «трудись — и тебе воздастся». [...]

Психология «трудись — и тебе воздастся» не исчерпы­вала всего того, что затуманивало наше сознание, проти­вореча нашему природному чувству справедливости. Мы, например, знали, что, когда бы кто-то из белых людей ни

захотел посетить нашу школу, от нас требовалось «быть на высоте», как говорили наши учителя. Я не могла по­нять, почему нам нужно для них быть лучше, чем мы есть сами для себя, вести себя лучше, если только мы не под­чиняемся им как существам высшего порядка. Проверяю­щие из совета по образованию всегда являлись группа­ми — по три, по четыре человека, и эти белые визитеры вели себя так, словно они здесь хозяева. Надсмотрщики!

Иной раз главный из группы инспекторов, желая порисо­ваться в своей роли владыки, окидывал нас бесцеремон­ным взглядом, как стадо баранов, и кидал небрежно учительнице: «Сьюзи, а у тебя класс ничего...» Мы-то отлично знали, что, когда белый человек обращается ко взрослому черному только по имени, опуская фамилию, это равно­значно тому, что он мог бы сказать прямо: «Знай, черно­мазый, свое место». И всякий раз, когда происходила по­добная оскорбительная сцена, я пыталась прочесть по ли­цам учителей, о чем они в этот момент думают. Покорно мирятся? Испытывают подобострастие? Переполняются духом вызова? Или боли от собственного бессилия, от со знания того, что любая попытка отстоять себя означает потерять место?

Источник: А. Дэвис. Автобиография. – М.: Прогресс, 1978. – С. 116-121.

Клуб LivreLady – это объединение женщин разных профессий, возраста, семейного положения и географии. Более трёх лет участницы собирают женские проблемы, исследуют успешные и провальные стратегии современной женщины, создают инструменты преодоления самых распространенных трудностей.

Вы можете помочь проекту, присылая свои вопросы, проблемы и решения на тему обучения, карьерных стратегий, быта и коммуникаций по адресу livrelady@livrezon.ru

→ LivreLady ВКонтакте
→ LivreLady в Telegram
→ LivreLady на YouTube

ЧТО ТАКОЕ БАЗА ЗНАНИЙ?

Концентрированная книга издательства LIVREZON складывается из сотен и тысяч проанализированных источников литературы и масс-медиа. Авторы скрупулёзно изучают книги, статьи, видео, интервью и делятся полезными материалами, формируя коллективную Базу знаний. 

Пример – это фактурная единица информации: небанальное воспроизводимое преобразование, которое используется в исследовании. Увы, найти его непросто. С 2017 года наш Клуб авторов собрал более 80 тысяч примеров. Часть из них мы ежедневно публикуем здесь. 

Каждый фрагмент Базы знаний относится к одной или нескольким категориям и обладает точной ссылкой на первоисточник. Продолжите читать материалы по теме или найдите книгу, чтобы изучить её самостоятельно.  

📎 База знаний издательства LIVREZON – только полезные материалы.

Следующая статья
Биографии
Хочешь оставить след в истории? Учись у Монтессори! 10 способов сохранить наследие
Почему даже самые выдающиеся педагогические идеи могут быть забыты спустя десятилетия? Почему успешные методики не всегда получают широкое распространение? Как убедиться, что ваш труд продолжат будущие поколения? Ответы на эти вопросы можно найти, изучив опыт Марии Монтессори — педагога, который не только разработал уникальную систему воспитания, но и создал механизм её сохранения и развития по всему миру. Эти вопросы особенно актуальны для женщин-новаторов, которые разрабатывают авторские методики, но сталкиваются с трудностями в их продвижении и институ...
Биографии
Хочешь оставить след в истории? Учись у Монтессори! 10 способов сохранить наследие
Биографии
По каким параметрам не стоит выбирать партнера: случай Элизабет Тейлор
Биографии
Как Ада Лавлейс обходила запрет женщинам печатать научные статьи
Биографии
Как стать актрисой? Жизнь как площадка для перевоплощений
Биографии
Как не потерять себя при встрече с именитым режиссером – опыт Одри Хепбёрн
Биографии
Лидия Гинзбург теряет интерес к профессии и сталкивается с кризисом
Биографии
Клара Бартон – основательница Американского Красного Креста
Биографии
Жанна Ланвин: как получить статус мастера в модной индустрии
Биографии
Стать ученой – как девочка выбирает непопулярное предназначение
Биографии
Как ухудшается психическое состояние в горе – случай Натальи Бехтеревой
Биографии
Как женщины преодолевают барьеры в профессии – случай физика Лизы Мейтнер
Биографии
Что сподвигло Екатерину II к самообразованию
Биографии
Как отдыхать правильно – пример Элины Быстрицкой
Биографии
Творческое обольщение перерастает в творческий брак – случай Майи Плисецкой
Биографии
Смерть Марата: Шарлотта Корде привлекает внимание просвещённой Европы
Биографии
Женни Маркс: жена-помощник