Однако если он не был жестоким, то бурным, а порой и неукротимым в приступе гнева. Он, конечно, часто бил дубинкой, тростью или голыми руками; избиение виновного чаще всего вызывалось стремлением побудить кого- то к немедленному и часто необдуманному действию. Его огромный рост (он был приблизительно шести футов семи дюймов высоты) и заметный тик лица, который проявлялся у него в моменты напряжения, делали такое обращение даже более устрашающим для наказываемого, чем того заслуживало дело. Наиболее поразительные примеры такого поведения опять же датируются самыми напряженными поздними месяцами 1698 года. Тогда в одном случае Петр ударил Меншикова так жестоко, что кровь «била струей в изобилии из раны», а в другом — собственноручно швырнул Лефорта на пол и пинал его. Но поведение такого рода часто сопровождалось немедленным возвращением хорошего настроения — характерная черта Петра до конца жизни. Довольно убедительна параллель, которую великий российский историк проводил между соратниками царя и путешественниками, восхищающимися видом с вершины Везувия и одновременно ожидающими извержения не поддающихся контролю сил из-под их ног.
Вместе с этим недостатком самообладания, несомненной оставалась склонность к вульгарности, даже непристойности, проявляющейся в его вкусах и многих мелочах повседневного поведения. Некоторые вещи, например, любовь к карликам, гигантам и физическим ненормальностям всех видов, их показ в пародийных церемониях, легко находят параллель в других европейских дворах, что было стандартами этого бездушного века. В некоторых отношениях он проявлял неожиданную чувствительность, как, например, в искренней нежности к садам и озеленению, по крайней мере в свои более поздние годы (он, кажется, имел особую любовь к гвоздикам). И все же, несмотря на его бесспорную интеллигентность и широчайший диапазон интересов, остается странное впечатление массивной грубости. Непристойные и богохульные церемонии, связанные с пьянством, служат примером этому. Сильные запои, которые продолжались до конца его жизни, затягивались настолько, что даже современники, и самые далекие от воздержания, находили их удивительными или шокирующими. Быть вынужденными принимать участие в длительных и скотских попойках с царем и его компаньонами стало с 1690-х годов общеизвестной опасностью для жизни иностранных дипломатов в России.
В 1701 году, например, прусский чиновник умолял не посылать его туда как представителя, так как «он не мог переносить сильные спиртные напитки, особенно в избытке»; так, в 1714 году Фридрих-Вильгельм I выбрал графа фон Шлиппенбаха для дипломатической миссии к Петру частично из-за его любви к питью. «Он вовсе не гордый человек, я ручаюсь Вам,— написал английский торговец из Архангельска своему брату в 1702 году, — потому что готов есть или веселиться с любым..., он большой поклонник таких тупых парней, как моряки. Он пригласил всех противных моряков обедать с ним и настолько напоил их, что некоторые расплескивали спиртное, некоторые танцевали, а другие дрались — а он среди них. И в такой компании он получает много удовольствия». Суровость гостеприимства царя иллюстрируются отчетом, данным ганноверским посланником, о развлечении, предложенном Петром, в более поздние годы его жизни, в новом дворце Петергофе, у Балтийского моря в четырнадцати милях от Санкт-Петербурга. Каждый гость, уже едва способный стоять на ногах после длительного запоя, обязан был опустошить чашу, содержащую полную пинту вина, «после чего мы совершенно лишились чувств и остались в таком неприятном положении спать, некоторые в саду, другие в лесу, а остальные здесь и там на земле».
Они были, однако, скоро разбужены и вынуждены последовать примеру царя в рубке деревьев, чтобы пробить новую аллею к берегу моря. За ужином они выпили еще одну такую дозу ликера, что их бесчувственными отнесли в кровати, но через 1,5 часа они были подняты еще раз, чтобы посетить князя Черкессии (самого в кровати со своей женой), «где на краю их кровати нам снова докучали вином и бренди до четырех часов утра, так что на следующий день ни один из нас не помнил, как он добрался домой». В восемь часов они были приглашены на завтрак, но получили бренди вместо чая или кофе. Это сопровождалось четвертым запоем на обеде, после чего гости были вынуждены скакать на никудышных лошадях, без седел или удил, для развлечения царя и царицы. Когда компания плыла назад в Санкт-Петербург, они были захвачены опасным штормом; и это сразу же позволило Петру показать храбрость и лидерство, которое сделало его великим монархом, приняв руководство на себя и самому управляя судном. Все же, когда гости высадились, после того как их помотало около семи часов, они не могли найти «и сухой одежды, ни кроватей и должны были развести костер, раздеться догола и завертываться, пока их влажная одежда сохла.
Источник: М. С. Андерсон. Петр Великий. / Пер. с англ. Белоножко В. П. – Ростов н/Д: Феникс, 1997. – С. 288-291.
Концентрированная книга издательства LIVREZON складывается из сотен и тысяч проанализированных источников литературы и масс-медиа. Авторы скрупулёзно изучают книги, статьи, видео, интервью и делятся полезными материалами, формируя коллективную Базу знаний.
Пример – это фактурная единица информации: небанальное воспроизводимое преобразование, которое используется в исследовании. Увы, найти его непросто. С 2017 года наш Клуб авторов собрал более 80 тысяч примеров. Часть из них мы ежедневно публикуем здесь.
Каждый фрагмент Базы знаний относится к одной или нескольким категориям и обладает точной ссылкой на первоисточник. Продолжите читать материалы по теме или найдите книгу, чтобы изучить её самостоятельно.
📎 База знаний издательства LIVREZON – только полезные материалы.