Как распознать неперспективных учеников?

0
Фрагмент нашел Алексей Каримов2/27/2023

Гораздо непосредственнее ощущалось Римским-Корсаковым (и притом даже с преувеличенной остротой) окончание эпохи музыкального шестидесятничества. Деятельность «Могучей кучки» представлялась отошедшей в историческое прошлое, а новые задачи — туманными. 

«Могучая кучка» / Картина А. М. Михайлова, 1950

В творческую жизнь вступило новое поколение; в большой мере это были ученики самого Николая Андреевича, прежде всего Лядов и Глазунов. Для него это были не только любимые ученики, но любимые люди; размолвка или временное расхождение во взглядах переживались глубоко, восстановление дружбы делало его счастливым. Лядову, обладателю безупречного художественного вкуса и прекрасного дарования, но, в отличие от неутомимого труженика Римского-Корсакова, писавшего мало и всегда готового отложить начатую работу на предбудущие времена, прощалось все. «Он мог делать только то, что ему сильно хотелось», — не без огорчения отмечает Николай Андреевич. Глазунова, чье композиторское дарование развивалось в те годы с почти неправдоподобной быстротой (и в значительной мере оправдавшего возлагавшиеся на него в ту пору надежды), Корсаков с нежностью называл музыкантом, «который все знает, все понимает и все может». Он увидел в нем композитора, с самого начала получившего правильное музыкальное образование и направление и потому избавленного от несовершенства и односторонности, которые Николай Андреевич, со своим даром пристрастной и беспощадной самокритики, усматривал в своем творчестве. Согласиться с этой самооценкой невозможно. [...]

На этом пути были и увлечения, и ошибки, стоившие немало страданий ученикам, а еще больше самому учителю. Артистическая пылкость вела, особенно в ранние годы его преподавания, то к преувеличению таланта и степени зрелости ученика, то, наоборот, к слишком поспешному разочарованию. В первом случае на ученика возлагались чрезмерные надежды и к нему соответственно предъявлялись чрезмерные требования. Но то, что было просто и легко великому композитору и труженику, часто оказывалось непосильным для ученика. Об этом вспоминал, много лет спустя и уже без чувства горечи, один из питомцев Николая Андреевича, музыкально чуткий, но не яркий композитор Н. А. Соколов. 

Анатолий Константинович Лядов / Николай Андреевич Римский-Корсаков / Александр Константинович Глазунов

В другом случае — но эту ошибку не мог себе никогда простить сам учитель — жертвой поспешного разочарования оказался один из самых его одаренных учеников, Анатолий Лядов. Беда была в том, что Лядов по условиям ли безалаберного семейного воспитания, или по врожденному болезненному недостатку страдал крайней неорганизованностью и заторможенностью творческого процесса. Писал он мало, с большими перерывами, нередко не осуществлял самые заманчивые свои музыкальные намерения, начиная и бросая сочинения уже наполовину созревшие, нуждавшиеся только в нотной записи и попутной отделке. Корсакову это казалось (а может быть, и не без оснований) непостижимой и непростительной ленью. Дело дошло до того, что за непосещение классов Лядова исключили из Петербургской консерватории. И тут, несмотря на покаянное обещание отныне заниматься исправно, Корсаков наотрез отказался просить о его восстановлении. 

К счастью, двумя годами позднее все уладилось, и Лядов блистательно кончил курс, по-прежнему не посещая классов, но представив в качестве выпускной работы прекрасную кантату. А еще позже Николай Андреевич понял, что обычные требования к Лядову неприменимы: он мог делать только то, что ему сильно хотелось, и с этим приходилось примириться раз и навсегда. Прямой противоположностью Лядову был Глазунов. Этот умел и хотел работать. А при такой же «несказанной» талантливости, как у Лядова, — рос буквально на глазах, схватывая на лету указания учителя (он брал у Николая Андреевича частные уроки). Если же что-либо и оставалось неясным, педагог настойчиво добивался, чтобы ученик уяснил себе, что от него требуется, и не успокаивался, пока тот не достигал успеха. Но зато после окончания всего только полуторалетнего курса обучения Корсаков объявил Глазунову, что остальное он изучит, сочиняя музыку. 

Александр Глазунов и его учитель Николай Римский-Корсаков

Этот необыкновенно удачный опыт индивидуального обучения, в котором все сообразовывалось с личностью ученика и со складом его музыкального дарования, произвел громадное впечатление на Римского-Корсакова. Глазунова он признал своего рода образцом нормально развивавшегося композитора, а заботливую и продуманную систему индивидуального обучения — идеалом. Воспитание композитора, по его глубокому убеждению, должно было давать полный простор его природным задаткам. Разумеется, при условии, что серьезные задатки дарования и — важное условие! — высокая степень музыкальности налицо. Без них можно было воспитать не художника, а уродливое порождение школьного формализма — бездарного композитора-ремесленника.

Источник: И. Ф. Кунин. Николай Андреевич Римский-Корсаков. – М: Музыка, 1983. – С. 48, 86-89.

ЧТО ТАКОЕ БАЗА ЗНАНИЙ?

Концентрированная книга издательства LIVREZON складывается из сотен и тысяч проанализированных источников литературы и масс-медиа. Авторы скрупулёзно изучают книги, статьи, видео, интервью и делятся полезными материалами, формируя коллективную Базу знаний. 

Пример – это фактурная единица информации: небанальное воспроизводимое преобразование, которое используется в исследовании. Увы, найти его непросто. С 2017 года наш Клуб авторов собрал более 80 тысяч примеров. Часть из них мы ежедневно публикуем здесь. 

Каждый фрагмент Базы знаний относится к одной или нескольким категориям и обладает точной ссылкой на первоисточник. Продолжите читать материалы по теме или найдите книгу, чтобы изучить её самостоятельно.  

📎 База знаний издательства LIVREZON – только полезные материалы.

Следующая статья
Биографии
Хочешь оставить след в истории? Учись у Монтессори! 10 способов сохранить наследие
Почему даже самые выдающиеся педагогические идеи могут быть забыты спустя десятилетия? Почему успешные методики не всегда получают широкое распространение? Как убедиться, что ваш труд продолжат будущие поколения? Ответы на эти вопросы можно найти, изучив опыт Марии Монтессори — педагога, который не только разработал уникальную систему воспитания, но и создал механизм её сохранения и развития по всему миру. Эти вопросы особенно актуальны для женщин-новаторов, которые разрабатывают авторские методики, но сталкиваются с трудностями в их продвижении и институ...
Биографии
Хочешь оставить след в истории? Учись у Монтессори! 10 способов сохранить наследие
Биографии
Карл Поппер разрешает парадокс индукции Дэвида Юма
Биографии
По каким параметрам не стоит выбирать партнера: случай Элизабет Тейлор
Биографии
Как Ада Лавлейс обходила запрет женщинам печатать научные статьи
Биографии
Как стать актрисой? Жизнь как площадка для перевоплощений
Биографии
Как не потерять себя при встрече с именитым режиссером – опыт Одри Хепбёрн
Биографии
Лидия Гинзбург теряет интерес к профессии и сталкивается с кризисом
Биографии
Клара Бартон – основательница Американского Красного Креста
Биографии
Жанна Ланвин: как получить статус мастера в модной индустрии
Биографии
Стать ученой – как девочка выбирает непопулярное предназначение
Биографии
Сексистские комментарии в отношении женщин-учёных как норма в науке XX века
Биографии
Как ухудшается психическое состояние в горе – случай Натальи Бехтеревой
Биографии
Как женщины преодолевают барьеры в профессии – случай физика Лизы Мейтнер
Биографии
Что сподвигло Екатерину II к самообразованию
Биографии
Как отдыхать правильно – пример Элины Быстрицкой
Биографии
Творческое обольщение перерастает в творческий брак – случай Майи Плисецкой