Как встретить мужчину мечты и провалить карьеру

0
Фрагмент нашла Виктория Матущенко, модератор клуба LivreLady9/8/2023

Любовниками мои родители стали 14 июня 1958 го­да — эта дата четко зафиксирована в мамином днев­нике. Знал ли уже «дядя Боря» о романе близкой род­ственницы с женатым сыном своего недруга, когда писал о «требовательности к себе»? Предупреждал ли он ее тем самым об опасных последствиях этой связи?

Мама мечтала стать большой драматической ак­трисой, но судьбой ей уготовано было стать участ­ницей любовной жизненной, а не сценической дра­мы. Ее любовь к сцене в те годы была необычайно экзальтированна и возвышенна, однако особой уве­ренности в себе и своем актерском мастерстве она не чувствовала. Ей, как любому начинающему ху­дожнику, необходима была творческая поддержка. Предполагаю, что именно от отца она наивно ожи­дала такой поддержки. После успешной совмест­ной работы над спектаклем «Таланты и поклонники», кажется, сам Бог велел создать творческий союз красавицы актрисы (по мнению многих, подающей большие надежды) и молодого, но уже известного режиссера. Не об этом ли мечтает каждая начинаю­щая актриса — встретить мужчину-режиссера своей мечты? Казалось бы, творческое счастье «было так возможно, так близко.

Помню, мама всегда говорила мне:

— Запомни, деточка, Джульетты Мазины никогда бы не было без Феллини, Моники Витти — без Антонио­ни. — И почти без паузы добавляла: — А Инны Чурико­вой — без Глеба Панфилова. […]

А я все придумывала небылицы для сверстников в своей московской спецшколе № 12 с преподава­нием ряда предметов на французском языке. О чем? Да попросту о том, как мой папа (Евгений Симонов, глав. реж. театра Е.Б. Вахтангова – прим. LivreLady) пришел вечером до­мой с работы. А он — не приходил, потому что домов у него было два. Спектакли кончались поздно, и все вещи были в той квартире, и мама (Валерия Разинкова-Симонова, актриса театра – прим. LivreLady) никогда не пересту­пала порога той квартиры. Потому что когда роман — одежда должна быть где-то еще. Потому что когда роман, должна быть постоянная тайна, игра или бит­ва, но не быт. Что это: негласный, неписаный закон, их договоренность? Не знаю. 

На самом деле, в нашей квартире почти не было папиных вещей. Кроме нот — его оперных клавиров: «Кармен», «Евгений Онегин», «Пиковая дама» и «Травиата». Да, оперных клавиров и прочих нот с ноктюрнами Шопена и симфониями Мо­царта было множество, а вот башмаков, штанов и пид­жаков — совсем минимум, только чтобы переодеться. Мне же в детстве казалось, что в шкафу обязательно должно быть много мужской одежды. Я тогда не осо­знавала, что папины оперные клавиры, ноктюрны и цитаты позднее окажутся для меня куда важнее, чем башмаки и штаны в шкафу. 

Родители много чем меня одарили — богатством и безумством чувств, и ариями из опер, и каламбурами, и смехом до колик в животе, и слезами со страстными проклятиями в адрес «твоего негодяя отца» и «твоей безумной матери». Мама, кста­ти, никогда не давала папе ключей от нашей квартиры. Он всегда, даже после того, как они наконец-то поже­нились, должен был звонить в дверь, и ему открывали или не открывали — в зависимости от развития их ро­мана. Он сам никогда ключей не требовал: такт — великое дело! И не хотел банального вторжения в мамину жизнь, когда его не ждали, — вкус тоже великое дело! Он ведь помнил себя, в итальянском костюме и при бабочке, запыленного советским пылесосом, — результат неожиданного вторжения в ее жизнь.

Мама меня научила подниматься туда, где повыше, и все видеть по-иному, по-нездешнему. А отец  — тому, что главное, если хочешь выжить и уцелеть, это уметь хохотать — до слез, до колик в животе. Надо всем, что вокруг, а главное — над собой... Мамино мировосприятие было трагическим в своей основе, в то время как отец вносил некую водевильную атмосферу в реальную жизнь. […]

Мама в ту же самую пору, когда отец писал о счаст­ливой семейной жизни, часто тяготилась их взаимо­отношениями. Время от времени она остро ощущала лживость, двойственность ситуации. Его бегства в ту квартиру постоянно навевали ей мысли о том, что там он встречается с любовницами, что там творится содом и гоморра. Не сомневаюсь, что доля правды в этом на­личествовала — периодически отцу необходима была свобода. Та квартира по-прежнему оставалась миром вне маминой досягаемости — мужское царство, где хо­зяйство вела легендарная домработница Александра Павловна, Шура, и где жил мой брат Рубен со своими то женами, то спутницами. В той квартире, порога ко­торой, как я упоминала, мама никогда не переступила, шла абсолютно неизвестная ей жизнь. Я и сама вошла в ту загадочную квартиру и познакомилась наконец-то с Шурой только после смерти мамы. Какое стран­ное, если вдуматься, семейное устройство: жена ни­ когда не переступает порога квартиры мужа в боязни натолкнуться на его любовниц, а муж никогда не по­лучает ключей от квартиры жены — это как плата за его свободу. […]

— Твой отец — дилетант во всем: и в любви, и в отцовстве, — частенько сетовала мама.

Да, ему хотелось жить на два дома, легко переме­щаться от одной формы существования к другой. То  свободен, то женат. Казалось бы, он все устроил как нельзя лучше: две квартиры в пяти минутах ходьбы по арбатским переулкам, — но с мамой это не срабатыва­ло, она не принадлежала к категории все безропотно принимающих жен известных мужей и боролась с ним, как могла. Отцовство его тоже было своеобразным, его собственной выдумки и режиссуры. К нам с мамой, на улицу Танеевых, он приходил, распушив, как павлин, роскошный хвост. Он был самец на биологическом уровне, а на духовном — поэт и стремился очаровать, предстать передо мной в эффектных ракурсах. Наша с отцом «светская жизнь», походы в театры, на выстав­ки, в рестораны, наши с ним летние поездки на юг были его общением именно со мной и его влиянием именно на меня. Дочь и сын в его понимании требовали раз­ных подходов. Рубен видел отца в совершенно других ракурсах — его царством была та квартира. Точно так же, как мы с мамой мало что знали о жизни на улице Щукина, Рубен мало что знал о жизни на улице Танее­вых. Отец любил опускать завесу таинственности на свои жизненные пространства. […]

Именно скандальное происшествие с Людмилой Максаковой послужило в 1963 году причиной изгнания мамы из Театра имени Евг. Вахтангова, ее земли обето­ванной, и легло в основу ее жизненной драмы. Имен­но Михаил Ульянов занял в 1986 году вахтанговский трон — после изгнания отца из его земли обетованной, с потерей которой он до конца дней своих смириться не мог. Таким образом, мои родители — вахтанговцы до мозга костей, до последнего вздоха — в контексте истории этого театра — побежденные. […]

3 апреля 1963 года. Вахтанговское закулисье перед началом спектакля по пьесе Л.Н. Толстого «Живой труп» в постановке Р.Н. Симонова. В роли Феди Протасова – Николай Гриценко, в роли Лизы, жены Протасова, — звезда советского экрана Людмила Целиковская, в роли цыганки Маши — начинающая актриса Людмила Максакова. Мама играет одну из цыганок в хоре.

Но в тот день случилось непоправимое. Услышав сплетни о том, что моего отца видели в ресторане ин­тимно беседующим с Максаковой, в порыве неуправ­ляемой ярости и отчаяния мама надавала «людоедке» пощечин и сорвала с нее парик — при свидетелях, пря­мо в гримуборной. Поскольку скандал был публичным и оскорбительным, да еще в ходе «творческого процес­са», руководство театра во главе с моим дедом приняло безжалостное решение: немедленно уволить артистку Валерию Николаевну Разинкову из театра — за хули­ганство, не соответствующее вахтанговской этике. Почему мама набросилась на Максакову, а не на отца? А она и ему надавала по мордам тем же вечером, ког­да он в ужасе прибежал на Скатертный, чтобы узнать, что произошло. И решила выгнать его раз и навсегда, вычеркнуть его, бабника окаянного, из жизни вместе с Вахтанговским театром под управлением такого же безбожного бабника Рубена Симонова.            

Судя по маминым дневникам, в первые годы их романа она наивно верила всему, что, по исконно симоновскому обычаю, плел ей женатый в ту пору отец. Как, по словам Аллы Казанской, мой дед клялся и божился, что уйдет от моей бабушки и женится на Алле, тогда совсем мо­лоденькой красавице, «пусть только Женечка немного подрастет», так же и мой папа уверял, что уйдет от жены, «пусть только подрастет Рубенчик». Такая вот семейная традиция. […]

В декабре 1968 года умирает мой дед, Рубен Николаевич Симонов, и отец становится главным режиссером Вахтанговского театра. Предполагаю, мама надеялась, что он незамедлительно пригласит ее в Вахтанговский. Однако это не входило в отцовские планы. Ему нравилось ускользать и не даваться в руки. В театре у него была даже кличка — Налим, вероятно, основанная на одноименном рассказе Чехова, где мужики пытаются вытащить из-под коряги скользкого налима, а он никак не дается и в тот самый миг, когда они вроде бы с торжеством ухватывают добычу, ускользает от них. Отец и в театре, и за его пределами любил наобещать с три короба: «Да, да, да, милейший, все сделаю...» — и вдруг раствориться и исчезнуть, подобно призраку. Таков был его излюбленный трюк. […] Думаю, его нежелание взять маму в театр тоже было налимьим по своей сути — он хотел свободы от ответственности, свободы от семейных обязательств, от маминого неусыпного контроля.

Источник: О. Партан-Симонова. Ты права, Филумена! Вахтанговцы за кулисами театра. -– М.: ПРОЗАиК, 2012. – С. 40, 16-17, 179, 74, 79, 117.

Клуб LivreLady – это объединение женщин разных профессий, возраста, семейного положения и географии. Более трёх лет участницы собирают женские проблемы, исследуют успешные и провальные стратегии современной женщины, создают инструменты преодоления самых распространенных трудностей.

Вы можете помочь проекту, присылая свои вопросы, проблемы и решения на тему обучения, карьерных стратегий, быта и коммуникаций по адресу livrelady@livrezon.ru

→ LivreLady ВКонтакте
→ LivreLady в Telegram
→ LivreLady на YouTube

ЧТО ТАКОЕ БАЗА ЗНАНИЙ?

Концентрированная книга издательства LIVREZON складывается из сотен и тысяч проанализированных источников литературы и масс-медиа. Авторы скрупулёзно изучают книги, статьи, видео, интервью и делятся полезными материалами, формируя коллективную Базу знаний. 

Пример – это фактурная единица информации: небанальное воспроизводимое преобразование, которое используется в исследовании. Увы, найти его непросто. С 2017 года наш Клуб авторов собрал более 80 тысяч примеров. Часть из них мы ежедневно публикуем здесь. 

Каждый фрагмент Базы знаний относится к одной или нескольким категориям и обладает точной ссылкой на первоисточник. Продолжите читать материалы по теме или найдите книгу, чтобы изучить её самостоятельно.  

📎 База знаний издательства LIVREZON – только полезные материалы.

Следующая статья
Биографии
По каким параметрам не стоит выбирать партнера: случай Элизабет Тейлор
На приеме Элизабет [Тейлор] и ее новоиспеченному мужу потребовалось почти четыре с половиной часа, чтобы пожать руки всем своим гостям. Элизабет вскоре надоело «‎все это дерьмо с поцелуями невесты». Ники явно скучал. Садясь в лимузин, чтобы отправиться на север навстречу своей первой брачной ночи, она прошептала Саре: «‎О, мама, мы с Ником теперь одно целое... на веки вечные».Элизабет Тейлор По дороге в свадебное путешествие Элизабет прижалась к Ники на заднем сиденье лимузина MGM. «Нам больше не нужно прятаться, ког...
Биографии
По каким параметрам не стоит выбирать партнера: случай Элизабет Тейлор
Биографии
Как Ада Лавлейс обходила запрет женщинам печатать научные статьи
Биографии
Как стать актрисой? Жизнь как площадка для перевоплощений
Биографии
Как не потерять себя при встрече с именитым режиссером – опыт Одри Хепбёрн
Биографии
Лидия Гинзбург теряет интерес к профессии и сталкивается с кризисом
Биографии
Клара Бартон – основательница Американского Красного Креста
Биографии
Жанна Ланвин: как получить статус мастера в модной индустрии
Биографии
Стать ученой – как девочка выбирает непопулярное предназначение
Биографии
Сексистские комментарии в отношении женщин-учёных как норма в науке XX века
Биографии
Как ухудшается психическое состояние в горе – случай Натальи Бехтеревой
Биографии
Как женщины преодолевают барьеры в профессии – случай физика Лизы Мейтнер
Биографии
Что сподвигло Екатерину II к самообразованию
Биографии
Как отдыхать правильно – пример Элины Быстрицкой
Биографии
Творческое обольщение перерастает в творческий брак – случай Майи Плисецкой
Биографии
Смерть Марата: Шарлотта Корде привлекает внимание просвещённой Европы
Биографии
Женни Маркс: жена-помощник