Доктор филологических наук Л. СКВОРЦОВ, заведующий сектором культуры русской речи Института русского языка АН СССР.
Вопросы культуры речи в их широком аспекте — это проблема литературного языка, его функционирования и развития в конкретных исторических условиях. Эти вопросы не могут решаться с позиций индивидуально-вкусовых и иных оценок и запретов. Научная теория культуры речи всегда определяется общим состоянием литературного языка, тенденциями его развития.
«Русский язык неисчерпаемо богат и все обогащается с быстротой поражающей», — писал А. М. Горький в одной из статей, относящихся к первым послереволюционным десятилетиям. «Русский литературный язык за два века, отделяющие нас от эпохи Ломоносова, неизмеримо вырос, обогатившись сильнейшим образом в стилистическом отношении... То же произошло в языке в больших масштабах в начальный революционный период»,— отмечал академик С. П. Обнорский.
Интенсивное развитие русского литературного языка в советскую эпоху определяется целым рядом внеязыковых факторов: это и коренные социальные процессы, и развитие образования, и расширение средств массовой информации (радио, телевидения, кино, прессы), и общие условия происходящей в мире научно-технической революции. Действием этих факторов объясняются такие собственно языковые явления, как нивелировка и «перемалывание» территориальных диалектов (народных говоров), рост профессиональной дифференциации языка в связи с развитием научной и специальной терминологии, дальнейшие процессы «интеллектуализации» литературного языка при общей демократизации литературной речи и соответственно традиционных литературных норм.
Расширение круга носителей литературного языка, повышение их образовательного и общекультурного уровня приводит к иному — более терпимому, чем несколько десятилетий тому назад, отношению к иноязычным заимствованиям. И это вполне понятно именно в эпоху НТР.
Опираясь на развитую сеть информации, научно-техническая революция активно влияет на лингвистический «обмен» между современными языками мира. Как известно, этот обмен затрагивает не только различные области науки и техники, но также и культуры, искусства, спорта и даже быта, моды...
Лет десять назад в книгах и пособиях по культуре русской речи осуждались, например, заимствования типа аналогия, концепция или вибрировать (о голосе). Однако теперь мы нередко встречаем эти слова со всеми многочисленными их производными не только в профессиональной речи, но и в обиходно-разговорной.
Переход научно-технических терминов в широкое употребление является, в сущности, общеязыковой тенденцией современности. Но если, по наблюдениям специалистов, в XIX веке этот процесс перехода специальной лексики в общее употребление (ее «детерминологизация») приводил к пополнению лишь книжно-письменных стилей и жанров, то сегодня он затрагивает прежде всего нейтральные стили и даже обиходно-разговорное общение. Действительно, мы говорим, например: «У меня нет об этом информации» (т. е. я этого не знаю, не могу об этом судить). Или: «У нас дефицит времени» (т. е. нет времени, сроки поджимают и т. п.).
Что касается иноязычных заимствований, в них проявляются исторически сложившиеся свойства русского языка: во-первых, достаточная свобода по отношению к необходимым (функционально оправданным) заимствованиям и, во-вторых, своеобразное и глубокое их освоение, связанное с дальнейшим совершенствованием смысловых, стилистических и иных синонимических средств.
В самом деле, сравнительно новое заимствование — регион — совсем не то, что «область» или «район». Регион — это значительное пространство, охватывающее по природным или экономико-политическим условиям группу соседних государств и даже части континентов. Например: тихоокеанский регион, арктический регион, субтропический регион и т. п. Регион — это термин геологии, физической и экономической географии и международных отношений. И в этой функции его нельзя заменить словами «район», «область» или «территория».
Слово регион — термин: употребление его в современном русском языке ограничено по преимуществу профессиональной речью. И, конечно, очень плохо, когда недавно вошедшие в язык слова типа регион употребляются неточно, приблизительно или просто назойливо и модно — вместо привычных слов для «красоты слога». Стилевая и смысловая мешанина нарушает отработанный и сложный механизм языка, лишает его точности, смысловой емкости и значимости. В эпоху НТР — это реальная угроза языку, и не считаться с этим нельзя.
Для русского языка проблема иноязычных заимствований никогда не вырастала в проблему потери национального своеобразия. И объясняется это особенностями структуры национального русского языка. Недаром А. С. Пушкин называл русский язык «переимчивым и общежительным» в отношениях с другими языками.
Но значит ли это, что современный русский литературный язык не нуждается в охране от желания некоторых говорящих и пишущих пестрить свою речь иноязычными словами и терминами — в тех случаях, когда можно обойтись исконно русской лексикой или давними и хорошо освоенными заимствованиями?!
В условиях НТР охрана языка от порчи и искажения или от ненужного внестилевого «усереднения» перерастает в подлинно экологическую проблему — в заботу о создании и поддержании здоровой, нормально развивающейся языковой среды нашего многонационального социалистического государства.
Поиски живых и вечно действующих родников народной речи, обращение к вековым богатствам книжной и устной традиции — вот путь сбережения и обновления языка, главной культурной и духовной святыни, которая передается из поколения в поколение. Потому-то так понятны горячие сетования писателей, мастеров художественного слова на известную нивелировку языка современной литературы и публицистики. Впрочем, и эта нивелировка— также следствие НТР, эпохи урбанизации, широкого внедрения в нашу жизнь средств массовой коммуникации, а значит, и всеобщей экспансии книжных и газетных жанров — в силу их авторитетности и своеобразной усередненной «правильности».
Ориентация на быстроту передачи и восприятия информации нередко приводит к появлению готовых конструкций, клишированных оборотов, целых словесных «блоков», которые становятся привычными на глаз и на слух, толкают к порче лингвистического вкуса, к притуплению языкового чутья, к обеднению стилевого многообразия литературной речи.
Конечно, лучшие наши публицисты и писатели успешно преодолевают эти трудности, давая самими своими произведениями бой «гладкописи» и безликой «грамотности».
Спасение от газетных и иных штампов, от уныло-деловых «сухофруктов» и «рыбопродуктов» — в смелом введении в речь личностного момента, в индивидуализации устного и письменного общения, в сознательной установке на индивидуализацию.
Художественное творчество таких писателей, как В. Белов, В. Астафьев, В. Распутин,— залог сохранения и развития живого и меткого народного слова, укрепления связей литературного языка с его национальными истоками.
Известная нивелировка литературного языка в эпоху НТР объясняется нивелировкой и распадом территориальных диалектов, что, в свою очередь, вызвано урбанизацией населения. Однако, «упрощаясь» в территориальном плане, язык в условиях НТР «усложняется» и специализируется на профессиональном уровне. Да и само взаимодействие двух основных подсистем национального русского языка — литературно-книжной и народно-диалектной — в наши дни не прекращается, оно лишь видоизменяется (переходя в проблемы «полу-диалектов», диалектно окрашенной лексики). Приток из диалектной речи в общепрофессиональную сферу, а из нее и в общелитературную речь продолжается и в наше время. Вспомним такие слова, как селянин, распадок, балок, неудобье, и многие другие.
В условиях НТР происходит интенсивная демократизация литературного языка, сближение его с разговорной стихией (городским просторечием, обиходно-разговорной речью, социально-профессиональными диалектами). Известное «раскрепощение» литературных норм не приводит, однако, к их расшатыванию или механическому «снижению», а, напротив, создает условия для богатства и разнообразия вариантных средств выражения (с тонкой смысловой или стилистической нюансировкой).
Наличие вариантных средств выражения в целом — это богатство языка. И наоборот, строгая однозначность и жесткая унифицированность нормы (как того требуют иногда излишне ревностные сторонники НТР) как раз и может приводить к обеднению языковых средств, к примитивизму высказывания.
В самом деле, наряду с «например» мы можем сказать и «к примеру», и «Для примера», и даже «примером» и «в пример»... При этом совершенно ясно, что в стилистическом и эмоционально-экспрессивном отношениях все эти варианты далеко не однозначны.
Демократизация литературного языка (а, значит, и системы его норм) в эпоху НТР сопровождается явлением, в значительной степени противоположным, а именно — его «интеллектуализацией» под воздействием научного мышления и под влиянием складывающегося на наших глазах языка науки.
Известно, что язык науки в идеале стремится к точному выражению соответствующих понятий. Отсюда тенденция к тому, чтобы слова-термины в нем приближались к строгим логическим понятиям, а предложения—к суждениям и т. п. В языке науки в большей мере, чем в общелитературном языке, проявляются тенденции к экономии средств, их рационализации, строгой систематизации и регламентации.
НТР влияет и на определения слов-терминов в современных словарях литературного языка, приближая их к энциклопедическим— точным и строго научным. Это особенно заметно, в частности, во 2-м издании академического «Словаря русского языка» в четырех томах. Так, например, в 1-м издании словаря слово консистенция толкуется как «степень плотности, твердости, крепости чего-либо». Во 2-м издании это толкование приближено к строгому, физическому определению: «Консистенция—степень подвижности (густоты) вязких жидкостей и полутвердых веществ (мазей, паст, битумов и т. п.)». (Заметим, кстати, что буквальное значение слова (от латинского consistentia—«состав») не дает оснований для такого суженного, специального понимания и истолкования слова консистенция в общем употреблении.)
Не проникновение Современного «языка науки» в повседневную речь опасно для языка. Опасными для речевой культуры и для литературного языка представляются попытки некоторых наиболее рьяных адептов инженерной лингвистики переносить требования «стандартов общения» человека и машины на всю литературную речь, якобы излишне «избыточную», неточную, неоднозначную и т. п.
Упрощенный «машинный жаргон» не должен ни вытеснять, ни просто «теснить» живой литературный язык, который был и остается важнейшим и незаменимым средством общения людей, хранителем и передатчиком новым поколениям накопленных в нем научных и духовных ценностей.
Бурное развитие в эпоху НТР массовой коммуникации и средств связи (радио, телевидение и массовые печатные издания) создает благоприятные условия для распространения и закрепления унифицированной литературной нормы. Встает, однако, вопрос о том, что распространять, какую норму? Если понимать ее излишне узко (как освобожденную от возрастных, профессиональных, стилевых и других вариантов), то это будет неисторично, а значит, и ненаучно. Это может лишь вредить языку в его поступательном развитии. Очевидно, надо исходить из объективного состояния современного литературного языка и его норм, видеть тенденции их развития в новых общественных условиях и в связи с выявленными закономерностями естественной жизни национального языка в нашу эпоху.
Распространенность и авторитетность средств массовой информации требует особой ответственности от всех, к ней причастных,— журналистов, публицистов, писателей.
Известно, что сам удельный вес художественной литературы в общей массе печатной продукции уменьшается за счет бурного роста научной и научно-популярной литературы, публицистики. Поэтому не художественные произведения, как это всегда было прежде, а именно научные и публицистические жанры становятся ныне материальной базой формирования русского литературного языка и его норм, источником их распространения.
Эпоха НТР в целом — важный социальный стимул развития всех национальных языков, самораскрытия их внутренних богатств и возможностей. В нашей стране достижения научно-технической революции органично соединяются с задачами коммунистического строительства, с развитием науки и культуры советского народа.
В условиях НТР русский литературный язык усложняется, подчиняясь при этом своим внутренним закономерностям. Он тоньше и точнее служит человеку для выражения его мыслей и чувств, но при этом отнюдь не «механизируется» и не «логизируется», оставаясь живым национальным языком.
И в эпоху НТР с ее процессами интернационализации и интеграции любая культура развивается лишь на базе национального языка. Вне национального нет и не может быть подлинной, самобытной культуры. Да и мировая, интернациональная культура не безнациональна и не наднациональна: она всегда включала в себя лучшие достижения национальных культур, ибо творец культуры — народ. Повышение культуры речи народа рассматривается советскими языковедами как важное звено в повышении культуры современного социалистического общества.
Из всех актуальных вопросов культуры речи (а к ним относятся такие, как структура нормы, ее варьирование в разных условиях общения, отношение к неологизмам, новообразованиям и другим фактам языка, владение литературными нормами в условиях национально русского двуязычия и многоязычия и многие другие) в настоящей статье затронуты были лишь те из них, которые связаны с воздействием на литературный язык факторов научно-технического развития, с судьбой двух основных источников развития литературного языка — внешнего (иноязычные заимствования и их освоение) и внутреннего (место территориальных или социальнопрофессиональных диалектов в общей речи) — в современную эпоху. Но уже и на этом материале читателям должна быть понятна сложность к неоднозначность разнородных факторов и разнонаправленных процессов, которые приходится иметь в виду языковеду-нормализатору в его регулятивной (оценочной) и научно-описательной работе.
Концентрированная книга издательства LIVREZON складывается из сотен и тысяч проанализированных источников литературы и масс-медиа. Авторы скрупулёзно изучают книги, статьи, видео, интервью и делятся полезными материалами, формируя коллективную Базу знаний.
Пример – это фактурная единица информации: небанальное воспроизводимое преобразование, которое используется в исследовании. Увы, найти его непросто. С 2017 года наш Клуб авторов собрал более 80 тысяч примеров. Часть из них мы ежедневно публикуем здесь.
Каждый фрагмент Базы знаний относится к одной или нескольким категориям и обладает точной ссылкой на первоисточник. Продолжите читать материалы по теме или найдите книгу, чтобы изучить её самостоятельно.
📎 База знаний издательства LIVREZON – только полезные материалы.