Николай Иванович Вавилов: заметки о науке
1. Самоограничения современного естествознания. В современном естествознании, несмотря на его общность, есть, однако, самоограничения. Не берусь перечислить сейчас их все. Но вот некоторые:
I. Принимается, что мир однороден. Однородны пространственно-временные свойства, однородны элементарные частицы, однородны законы везде и всегда. На опыте это широко оправдывается. Но это не обязательно и должно рассматриваться только как эмпирический постулат.
II. Из I почти как следствие вытекает атомизм, тенденция к построению мира, начиная от малого – в большое. Между тем возможно пытаться, как это стремится сделать Эйнштейн, идти в обратном направлении, от большего к малому, от мира к атомам.
III. Совершенно исключается сознание и его рудименты, несмотря на полную, можно сказать максимальную (для человека) его несомненность. Сознание не может быть ненужным «невесомым» фактором, с которым можно не считаться. […]
3. О «национальной» и «мировой» науке. Следовало бы дать серию очерков таких характерных фигур, как Галилей (итальянец), Кеплер (немец), Спиноза (еврей), Декарт (француз), Ньютон (англичанин), Ломоносов (русский), на фоне мировой науки и национальных особенностей. Обнаружилось бы многое интересное и практически важное. […]
8. О сознании как предмете естественной науки. Несмотря на намерения И.П. Павлова (о которых я сам слышал 40 лет назад), сознание не стало предметом естествознания. Учение Павлова верно, нужно, но это не все, совсем не все.
Вот уже больше пяти лет из факта биологического развития сознания (а следовательно, его «нужности») пришел я к выводу, что сознание – физически действующий агент. Не камень, сознающий, что он летит, и не могущий ничего сделать (такова обычная «теория» сознания), а камень, через сознание воздействующий сам на себя и на окружающее.
Рудиментарное сознание тоже действенно. Только в нем и особенность живого (все остальное можно имитировать и в неживом). Но действие его ничтожно. Сознание человеческое — могущественно. Если заключить в адиабатную оболочку Землю, то благодаря сознательной деятельности человека обнаружатся нарушения второго начала (одна атомная бомба чего стоит, таковы и железные дороги и пр.). Думаю, что я не ошибаюсь.
Но если так, надо создать особую естественную науку психики (не психологию, это что-то жалкое до сих пор). Психика 1) вне пространства, 2) для нее совершенно необходимо «я», хотя бы в самой элементарной форме. Но можно ли здесь ввести количество. По-видимому, да. Количественные измерения сводятся к утверждению равенства (напр., совпадение двух точек в пространстве) и счету. Можно ли изучать свое сознание? По Бору, нет. Своего рода «Ungenaiugkeit Relation». А чужую психику? Не будет ли это обычной психологией? Не ясно, но надо же с этим что-то сделать. […]
9. Еще о «физической» роли сознания. Муравейник, пчелиные соты, паутина сама по себе механическая система и не больше, но создание таких систем «спонтанное», т.н. «естественное» запрещает термодинамика с ее «наиболее вероятными состояниями». Вчера по поводу декартовских взглядов на живое существо как машину прочел воспоминания какого-то француза по поводу электронной машины памяти. Конечно, эта машина действительно есть машина, но создать ее без миллионов лет сотен тысяч поколений, мутаций, естественного отбора могло только человеческое сознание, направляющее, отбирающее «максвелловский демон». Все это к тому, что сознание не просто «свидетель физики», а физический фактор.
Нет сомнения, что само сознание во многом (может быть, во всем) зависит от физических факторов, но оно не сводимо, так же как электричество, вероятно, в еще большей степени. Самое замечательное, это чувство себя, «я». Это громадный творческий двигатель, именно «я» и определяет возможности «максвелловского демона».
И вместе с тем «я» совсем не «божественно». В большинстве случаев маленькое оно, примитивное, все на службе физиологии. Сознание и «я», бесконечно экстраполируя его развития, создававшим возможности, можно почти довести до «всемогущего» состояния. Но этот «конструированный бог» едва ли кому-нибудь для чего-нибудь нужен.
И наконец, последнее. Человек в клетке с зеркальными степенями ничего кроме себя не видит и цена нашей философии только прагматическая. Это одно из средств борьбы за существование. […]
12. О популярных книжках, которые следовало бы написать. Считаю это обязанностью. Темы такие.
I. «Вещество» (вариация на тему моей статьи «Развитие идеи вещества»). Осветить вопрос от электрона до человека. Полезно бы и для других и для себя.
II. Пространство и время (очень трудная и очень нужная тема про Ньютона, Лобачевского, Эйнштейна etc.).
III. Действия света (вариация на старую тему). […]
15. О больших физических вопросах. Физика завязла в установившихся понятиях массы, энергии, зарядов, элементарных частиц, сил. Это, конечно, неизбежно и перешло в физику из практики. Но сама та практика настолько сложна, вторична, третична и т.д., что основой для принципов физики служить не может. (Это не так при решении конкретных и технических задач).
Глубже всего на дело, по-видимому, смотрел Спиноза (основное: пространство, время и психика). По тому же пути пошел Эйнштейн (о последнем, т.е. психике, он просто молчит).
Итак, есть пространство-время (не ньютоновское, конечно, а что-то вроде эйнштейновского). Дальше на основании наглядных, модельных, привычных представлений, пожалуй, ничего не скажешь. Атом (или вообще элементарная частица) – какой-то комок пространства-времени в пространстве-времени, деформирующий окружающее пространство-время, вызывающий поля ядерные, гравитационные, электромагнитные.
Почему образуются эти «клубки», почему они строго одинаковы, почему они подчиняются квантовым законам, как объясняются гравитационные, электро-магнитные и прочие поля? Почему существуют такие-то элементарные] частицы? Чем объясняются спонтанно-статистические свойства процессов в сложных элементарных частицах? (Важно, что эти статистические свойства обнаруживаются только в сложных частицах — ядрах, хим. атомах, в системе ядро-фотон и т.д. Существуют ли статистические свойства в действительно элементарных частицах. Статистический распад нейтронов и мезонов не свидетельствует ли об их сложности. Об этом следует подумать).
Наконец психика! Об этом еще у Эпикура и Лукреция и у Ибсена «Легче ль песчинки в деснице твоей воли людской “quantum satis”»? Очевидно не легче.
Наконец, все и атомы в их диалектической противоречивой связи. Всего этого в физике пока нет. Не знаю, какой путь ведет к решению. Математический? Экспериментальный? С моделями ничего не сделаешь. […]
19. К анализу памяти. Вернулся тут к писаниям воспоминаний. И вот развертываются в памяти большие страницы с многими мелкими подробностями о событиях, виденных 45-50 лет назад. Можно, конечно, пустить кинокартину, снятую полвека назад, для этого нужно только, чтобы она сохранилась и был проекционный аппарат. Но где то место в человеческом мозгу, полностью изменившемся за 50 лет, для хранения всех этих картинок более тонких и сложных, чем кинокартины? Эти картины памяти вовсе не отпечатки «сгущений» – это сложный комплекс понятий, слов, наблюдений, мыслей. Но замечательно вот что. В этих «картинах памяти» почти не осталось ничего личного. Ни самолюбия, ни восторгов, ни ненависти, ни любви. «Добру и злу внимая равнодушно», память разворачивает эти картины прошлого с поразительной глубиной, реальностью. По этим картинам можно читать и даже рассматривать их «в лупу». Целого эти картины не составляют, они разрозненны, эти листы, произвольно завязанные в общую папку.
Сны, конечно, комбинируются из этих папок. Нет сомнения, что все «картины памяти» в живом человеке связаны с его машиной. Человек может забывать, терять память, пропадает ключ от папок. Мы веруем, что с распадом мозгового вещества данного человека навсегда исчезают «картины памяти», как при пожаре архива навсегда погибает написанное в документах, в нем хранившихся. Верна ли эта аналогия? Как представить себе безграничное разнообразие «картин памяти», опирающихся на дискретную клеточную мозговую структуру? Этого никто не знает, но теперь на это отвечают «машинками памяти», хотя им очень далеко до того, о чем идет речь.
«Картины памяти» при этом чисто психического характера. Они «поэтичны», «художественны», носят элементы обобщения, типизации и предназначены для данного «я».
Все это к вопросу о сознании.
Источник: С.И. Вавилов. Дневники, 1909-1951. В 2 книгах. – М.: Наука, 2012. – С. 530-536.
ЧТО ТАКОЕ БАЗА ЗНАНИЙ?
Концентрированная книга издательства LIVREZON складывается из сотен и тысяч проанализированных источников литературы и масс-медиа. Авторы скрупулёзно изучают книги, статьи, видео, интервью и делятся полезными материалами, формируя коллективную Базу знаний.
Пример – это фактурная единица информации: небанальное воспроизводимое преобразование, которое используется в исследовании. Увы, найти его непросто. С 2017 года наш Клуб авторов собрал более 80 тысяч примеров. Часть из них мы ежедневно публикуем здесь.
Каждый фрагмент Базы знаний относится к одной или нескольким категориям и обладает точной ссылкой на первоисточник. Продолжите читать материалы по теме или найдите книгу, чтобы изучить её самостоятельно.
📎 База знаний издательства LIVREZON – только полезные материалы.