Перевод по своей природе не является самоцельной деятельностью, он всегда предназначен для третьих лиц, не знающих языка писателя (первого лица) и использующих знание и умение переводчика (посредника или второго лица). Это — хронологически; логически же читатель или слушатель перевода представляет собой по сути дела — или по важности — первое лицо: процесс перевода совершается для него, переводчик же, к сожалению, остается нередко только безымянным посредником. Но этот непризнанный или признанный посредник должен...
Сознательно или подсознательно переводчик должен учесть, что поймет и чего не сможет понять новый иноязычный и иновременный для оригинала читатель, преодолеть ценою наименьших жертв барьеры места, времени, различий в образе мышления и, оставаясь верным автору, перенести его произведение в физический и духовный климат другого языка (места и времени).
При этом переводчик волен, нет — должен — намеком или подсказкой сохранить исторический и национальный колорит оригинала — досказать!
Видите ли, если писатель пишет только то, что он знает или основательно проштудировал, и если переводчик обязан знать или проштудировать не только задний план — фон — переводимого им повествования, но и познакомиться в деталях со всем тем, что находится за кулисами этого повествования и происходит еще в гримерных и костюмерных, то читателя перевода интересует лишь готовая сцена с установленными декорациями и гримированными и костюмированными актерами: он хочет следить за действием без запинок, не задавая себе лишних вопросов, и готов бранить актеров за плохую дикцию.
Однако оригинал стареет — язык развивается: в нем наступают разные лексические, морфологические, синтаксические и прочие перемены. Читать его становится труднее, но подлинник не подлежит изменению — в противном случае он потеряет свою подлинность! Некоторые любознательные англичане читают Шекспира с помощью комментариев или толкового словаря, другие читают его поверхностно, полагаясь на интуицию или на информацию, накопившуюся «понаслышке». В общем же Шекспир в оригинале труднее для англичанина, чем Шекспир в переводе для русского, француза или немца, а может быть, даже и для англичанина, читающего на хорошо знакомом иностранном языке. Моих внуков трудно заставить читать нашего классика Вазова — там столько вышедших из употребления и непонятных для них турцизмов, отмерших и изменивших свое значение и употребление болгарских слов и выражений, ничего не говорящих им аллюзий!...
Перевод тоже устаревает. Устаревает по тем же, но и не только по тем же причинам. Изменяются и требования читателей к переводу и переводчику. Не буду уже говорить о буквалистской, формалистической, исправительной, украшательской и всяких других школах и напомню только о догме сакрального перевода, лишившей всех нас на долгие века истинной красоты «Песни песней» Соломона.
Конечно, мастерски исполненный перевод остается достоянием национальной литературы языка перевода (как «Одиссея» Жуковского и «Илиада» Гнедича, как Омар Хайям в английском переводе Э. Фицджеральда или «Ад» Данте — под пером болгарского поэта и переводчика Константина Величкова), но с течением времени и он отходит в сокровищницу классики, наряду с устаревшими оригинальными произведениями. А это порождает необходимость в новых переводах. Новый перевод — это своеобразная птица Феникс, возрождающаяся обновленной из собственного пепла; но, заметьте, это все тот же Феникс! Другими словами, новый перевод сохраняет в себе освеженными все черты устарелого подлинника. Может быть, именно поэтому английские, американские, французские и другие произведения классики гораздо больше читаются в СССР в Болгарии в переводах, чем их подлинники в соответствующих странах.
Но это только одна сторона медали, относящаяся единственно к плоскости времени, и таким «освежением» произведение автора обязано лишь естественному развитию языка, на который произведение переведено в более поздний период, что и обусловливает осовременение ткани. Читатель перевода, по сути дела, ничего общего с этим процессом не имеет.
С другой же стороны, работая над любым произведением и стараясь передать замысел, стиль и все другие достоинства подлинника, переводчик повинуется (порою совсем бессознательно) не только законам грамматики и переменам в лексике, но и требованиям читателя своего времени.
Источник: С. Флорин. Муки переводческие: Практика перевода. – 1983. – С. 153-155.
Концентрированная книга издательства LIVREZON складывается из сотен и тысяч проанализированных источников литературы и масс-медиа. Авторы скрупулёзно изучают книги, статьи, видео, интервью и делятся полезными материалами, формируя коллективную Базу знаний.
Пример – это фактурная единица информации: небанальное воспроизводимое преобразование, которое используется в исследовании. Увы, найти его непросто. С 2017 года наш Клуб авторов собрал более 80 тысяч примеров. Часть из них мы ежедневно публикуем здесь.
Каждый фрагмент Базы знаний относится к одной или нескольким категориям и обладает точной ссылкой на первоисточник. Продолжите читать материалы по теме или найдите книгу, чтобы изучить её самостоятельно.
📎 База знаний издательства LIVREZON – только полезные материалы.