Моя учетная запись

Статья автора Livrezon Философия Абстрактное мышление

Ошибки в построении абстракций. Дмитрий Матвеев о том, как познавать неизвестное

Матвеев Дмитрий Александрович4/25/2022

От Платона и Аристотеля до Карла Поппера и Томаса Куна – столетиями философы строили свои системы абстракций. Они делали это с разными целями, но нас интересуют вопросы познания: как эффективно познавать неизвестное, получать полезное знание и выстраивать его в систему?

Авторы LIVREZON пишут не просто книги, а книги-технологии. Другими словами, они разрабатывают способы решения прикладных профессиональных задач и излагают их в форме книг. Если вы решаете не бытовую задачу – «‎купить молоко», – а достаточно сложную – «‎написать ТЗ для уникального софта, чтобы не потерять годы времени и горы денег на разработку», – то нужно уметь обобщать, работать на разных уровнях абстракции, выстраивать логику действий.

Больше других с универсальными абстракциями всегда работали философы. Поэтому их работы являются базовым материалом для изучения абстракций и выяснения как стоит и не стоит это делать. В этом докладе мы разбираем типовые ошибки в построении философских систем, которые строились из стремления к познанию. Иными словами, это ошибки, которые уводят в сторону от научного метода.

ЗАЧЕМ ФИЛОСОФЫ СТРОИЛИ АБСТРАКЦИИ?

На протяжении веков философы, от античных Платона и Аристотеля до более современных Карла Поппера и Томаса Куна, вырабатывали свои системы идей или абстракций. Это делалось с разными целями. Упрощая, можно выделить три крупных направления.

Цель 1. Утешение (религиозная функция). Строится картина мира, которая дает устойчивое представление о бытии. Такие картины мира дают успокоение и помогают переживать кризисы, например, потерю близких.

Цель 2. Мораль. Доказательство моральных положений, как себя правильно вести, оправдания «‎правильного поведения». У философов изначально есть некоторые ценности – представления о том, что такое хорошо и что такое плохо и как нужно поступать в разных ситуациях. Эти представления систематизируются через философствование, логически обосновываются и развиваются. Яркий пример – этическая система Б. Спинозы, построенная по образу и подобию «‎Начал» Евклида. Ее можно наблюдать и у философов начала XX века, например, Уильяма Джеймса.

Цель 3. Познание. Здесь философы строят свои системы, чтобы получать достоверное знание и затем использовать его либо для эффективного описания и предсказания явлений (научное знание), либо для решения практических задач.

Перед нами, как исследователями, стоит третья цель. Поэтому в философии мы будем вскрывать пути, уводящие в сторону от неё.

СТРАТЕГИЧЕСКАЯ РАЗВИЛКА

Несколько упрощая, мы выделяем один признак, который определит путь философа – к науке или от нее. Любое знание, как еще указывал Аристотель, – это цепочки рассуждений, когда из одних положений мы выводим другие. Но все эти цепочки должны с чего-то начинаться, если мы не хотим впадать в порочный логический круг, объясняя явление друг через друга: «‎На улице зима, потому что похолодало» – «‎А почему похолодало?» – «‎Похолодало, потому что наступила зима». Поэтому возникает вопрос, откуда берутся базовые положения, с которых мы начинаем цепочки рассуждений. Здесь возможны два принципиально разных пути:

Путь 1. Базовые положения возникают от умозрения / созерцания истины / откровения = мистика
Путь 2. Базовые положения выводятся из проверяемых наблюдений, опыта = наука
или, более аккуратно, базовые положения формулируются и рассматриваются в неразрывной связи с наблюдаемыми явлениями.

Принципиальность различия состоит в следующем. Второй путь дает возможность проверять и воспроизводить результаты разными людьми. То есть, результаты должны быть максимально независимыми от субъективности отдельных людей. Первый путь не дает возможности проверять результаты и апеллирует к субъективному опыту. И эта субъективность быстро приводит к следующим негативным для целей науки последствиям:

базовые положения становятся догматами;
критерием истины становятся авторитет, традиция;
наблюдения подгоняются под откровение;
используемые факты не сводятся к опытным данным, не проверяются.

ПРИМЕР. Прежде чем Аквинский начинает философствовать, он уже знает истину: она возвещена в католическом вероучении. Если ему удается найти убедительные рациональные аргументы для тех или иных частей вероучения – тем лучше; не удается – Аквинскому нужно лишь вернуться к откровению. Но отыскание аргументов для вывода, данного заранее, - это не философия, а система предвзятой аргументации.

Источник: Б. Рассел. История западной философии. – Сиб. ун. изд-во, 2007. – С. 555.

СПОСОБЫ УЙТИ В МИСТИКУ

Мы обнаружили несколько положений, принимая которые, можно быстро уйти в мистику. Эти положения не маргинальны и так или иначе принимались многими философами. Более того, даже у ориентированных на науку философов и ученых можно заметить их в отдельных рассуждениях. Мы надеемся, что явный перечень поможет быстрее находить вытекающие из них ошибки.

1. Утверждение непознаваемой истины

Непознаваемая истина, финальное знание, финальная сущность – вопросы познания к ним неприменимы, в силу их предельности. Как писал Чарльз Пирс, «‎За ним нет ничего, что можно было бы сделать предметом знания».

Если мы утверждаем, что некоторое явление непознаваемо, то выводим его из плоскости науки вообще. И тем самым останавливаем процесс познания. Эта установка проявляется во многом у средневековых философов, которые соединяли свою философию с религиозными представлениями и представлениями о боге. Часто именно божественное действие становилось финальным объяснением, познать которое не дано. И если в религиозном представлении эта установка лежит в основе многих учений, то науке подобная логика «‎непостижимости» прямо противоречит.

Типичные формулировки, отражающие эту установку:
➜ «‎гениальность – непостижима»;
➜ «‎не могу объяснить – значит, действие бога».

2. Вывод из объективных положений моральных истин

Как мы уже сказали в начале, одна из целей построения философских систем – это подведение оснований под ценности, их логическое структурирование. Если же речь идет о вопросах познания, то такой подход, который «‎подгоняет» рассуждения под заранее известный результат, недопустим.

ПРИМЕР. Философы, от Платона и до У. Джеймса, допускали, чтобы на их мнения о строении вселенной влияло желание поучать: зная (как они полагали), какие убеждения сделают людей добродетельными, они изобрели аргументы, часто очень софистические, чтобы доказать истинность этих убеждений.

Источник: Б. Рассел. История западной философии. – Сиб. ун. изд-во, 2007. – С. 960.

Более того, как ясно указывал Анри Пуанкаре, на уровне логики языка невозможно перейти от утверждений науки – о том, как устроен мир, или «‎о том, что есть», к утверждениям «‎этики» – «‎о том, как должно быть».

ПРИМЕР. Не может быть научной морали и тем более не может быть безнравственной науки. И причина этого очень проста; эта причина, как бы сказать, чисто грамматическая.

Если посылки силлогизма обе в изъявительном наклонении, то заключение будет равным образом в изъявительном наклонении. Чтобы заключение могло быть поставлено в повелительном наклонении, необходимо, чтобы по крайней мере одна из посылок была в повелительном наклонении. Принципы же науки, постулаты геометрии высказаны только в изъявительном наклонении, в этом же наклонении выражаются и экспериментальные истины…

Источник: А. Пуанкаре. О науке. – М.: Наука, 1990. – С. 656-657.

Смысл этого хода прост. Наука получает объективное знание, и если наши ценности можно «‎объяснить» с позиций науки, то это придаст им общезначимый и универсальный характер. И, увы, позволит навязывать их всем.

Тем не менее, это не означает, что вопросы построения этических систем или картин мира не имеют смысла. Но нужно проводить границу между чисто научным исследованием, которое стремится выяснить по выражению Чарльза Пирса «‎реальное обстояние дел», и практическим исследованием в области этики, где наша задача – выстроить систему правил для достижения определенных целей. И избавиться от субъективности этих целей до конца не удастся.

3. Оторвать понятия от вещей

Отрыв понятия от деятельности / практики человека, от проверяемых наблюдений и приписывание ему самостоятельного существования.

Это может проявляться по-разному:

3.1 СРЕДСТВА ПРЕВРАЩАЮТСЯ В ВЕЩИ

Все созданное человеком, включая идеи, существует не просто так, а связано с некоторой деятельностью людей. Люди всегда что-то делают. И в ходе этой деятельности им что-то нужно. Нужно решать задачи, удовлетворять потребности и т. д. Поэтому любое изобретение или идея всегда возникает для чего-то, как средство для человека в рамках деятельности. Молоток нужен, чтобы забивать гвозди. Натуральные числа – чтобы считать. Законы Ньютона – для описания и предсказания движений тел (упрощенно).

Научные идеи тоже возникают всегда как средства решения научных задач и проблем. Однако после того, как идея разработана, не обязательно удерживать в голове все обстоятельства, из которых она появилась. Возникают новые задачи и мы уже используем ранее открытое как данность. Законы Кеплера уже использовались Ньютоном как известный факт. При этом серьезный ученый всегда может восстановить этот проблемный контекст.

Суть же ошибки в том, что проблемный контекст выбрасывают безвозвратно, и идею начинают рассматривать абстрактно, без отнесения к какой-либо деятельности. Вместо того, чтобы посмотреть на число, как средство вычислений, начинают длинные философские дискуссии о «‎единичности», «‎двоичности», «‎троичности» самих по себе.

Таким образом, рассмотрение идей в отрыве от человеческой деятельности и приводит к бесплодным с точки зрения познания результатам.

3.2 ИГРА В СЛОВА

Эта ошибка происходит из-за фундаментального различия между реальностью вокруг нас и ее отображением в языке. Как отмечал Л. С. Выготский, любое слово – уже обобщение, потому что слова не передают все многообразие реальности, а выхватывают лишь отдельные свойства. Поэтому для надежности наших рассуждений о мире, нужно на каждом шаге сверяться с реальностью.

Если этого не делать, то и возникает ошибка «‎Игра в слова» – абстрактное комбинирование слов и идей самих по себе в отрыве от связанных с ними явлений. Часто это принимает вид логической ошибки, когда вместо свойства (предиката) «‎быть», начинают рассматривать сущность «‎бытие» как нечто самостоятельное (субъект).

ПРИМЕР. В философских сочинениях можно обнаружить самые различные мыслительные приёмы (операции). Но в основе их всех лежит следующая операция.

В наблюдаемых явлениях мысленно выделяется (абстрагируется) некоторое свойство. Оно обозначается каким-то языковым выражением (обычно отдельным словом). В реальности это свойство не существует само по себе, независимо от явлений, свойством которых оно является. Но в сочинениях философов оно наделяется самостоятельным существованием. Обозначающее его языковое выражение наделяется логическим статусом, каким обладают слова, обозначающие явления в целом. В логической терминологии это выглядит так. Слова, обозначающие упомянутые явления, называются субъектами, а слова, обозначающие свойства этих явлений, называются предикатами. Философы придают предикатам статус субъектов. Так появляются философские понятия «бытие», «сознание», «пространство», «время», «движение», «сущность», «свобода», «необходимость» и т.п. И затем с этими знаками философы начинают рассуждать, не осуществив должную логическую обработку этих языковых средств. Они просто не умеют такую обработку делать.

Источник: А. А. Зиновьев. Идеология партии будущего. – М.: Алгоритм, 2003. – С. 40-41. / Цит. по: VIKENT.RU

3.3 НЕКОРРЕКТНЫЙ ПЕРЕНОС

Третья грань ошибки «‎Отрыв понятий от вещей» – некорректный перенос понятий, полученных на одних данных, в другие области без проверки корректности. На бытовом уровне это проявляется в виде профессиональных деформаций, когда, например, профессиональные качества переносятся на личные отношения: педагог начинает «‎строить» домашних как провинившихся учеников. Другой пример, ставший классическим, – это перенос готового алгоритма решения инженерных задач из ТРИЗ в область бизнес-задач. Но то, что хорошо работало для инженеров, становится слишком общим и бессодержательным в бизнесе.

ПРИМЕР. Специальным опытом определяется специальное мировоззрение. В сознании одного специалиста жизнь и мир выступают как мастерская, где каждая вещь приготовляется на свою особую колодку, в сознании другого — как лавка, где за энергию и ловкость покупается счастье, в сознании третьего — как книга, написанная на разных языках и разными шрифтами, в сознании четвертого — как храм, где все достигается путем заклинаний, в сознании пятого — как сложная, разветвляющаяся схоластическая задача, и т. д. и т. д. В мире торговли и кредита вырастает утилитарист, для которого любое проявление жизни арифметически оценивается на разменную монету выгоды; в атмосфере специально-правовой деятельности юрист, который даже законы природы невольно рассматривает как нормы, извне для нее установленные и не подлежащие нарушению; среди стихийно-могучей и гармонически-связной работы машин современный работник бессознательно усваивает механическую концепцию природы… Всякий строит мир по образу и подобию своего специального опыта.

Источник: А. А. Богданов. Новый мир, раздел V.

4. Абсолютизация, сверх-экстраполяция, сведение к единому

Смысл ошибки заключается в том, чтобы свести сложные явления нашего мира к упрощенной схеме. В предельном случае все объясняется с помощью единственной идеи. Думаем, многим читателям знакомы «‎эксперты», которые все происходящее в мире объясняют с помощью своей любимой идеи фикс. И у каждого «‎эксперта» такая идея – своя. Недавно нам пришлось столкнуться с книгой, в которой автор через идею «‎привычки» объясняет и поведение людей, и работу коммерческих организаций, и даже социальные преобразования и революции.

Если же речь о построении знаний, то эта ошибка – следствие естественного желания вывести наиболее общие законы, которые экономно объяснят все происходящее. Зайдя далеко на этом пути мы придем к популярным в Древней Греции тезисам:

➜ нечто питается водой = всё есть вода;
➜ нечто связано с математикой = всё есть число;
➜ нечто имеет причину = существует первопричина.

Главная проблема подобных абсолютизаций в том, что они не в состоянии предсказать новое явление, зато легко объясняют уже произошедшее. Имре Лакатош прямо писал, что такие теории научными не являются.

ПРИМЕР. Если для разрешения противоречия между предшествующей теорией и контрпримером мы предлагаем такую теорию, что она вместо увеличивающего содержания (т. е. научного) объяснения дает лишь уменьшающую содержание (лингвистическую) переинтерпретацию, то противоречие разрешается чисто словесным, ненаучным способом. Данный факт объяснен научно, если вместе с ним объясняется также и новый факт. [...]

Всегда почитаемым эмпирическим критерием удовлетворительности теорий было согласие с наблюдаемыми фактами. Нашим эмпирическим критерием, применимым к последовательности теорий, является требование производить новые факты.

Источник: И. Лакатош. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ. – М. Академический проект, 2008. – C.335-336.

5. Искать цель естественных процессов

Наука всегда изучает связи явлений или, другими словами, причины. Аристотель выделил четыре типа причин: материальную, действующую, формальную (сущностную) и целевую. Целевая причина отвечает на вопрос «‎Зачем?». И этот вопрос хорош, когда мы рассуждаем о деятельности людей. Зачем гончар делает кувшин – чтобы в нем хранить вино или чтобы его продать. Когда же речь идет об изучении природы, то этот вопрос приводит лишь к мистическим ответам и не ведет к научному знанию. Почему? Потому что он автоматически предполагает существование разумного замысла у природы. Многие века это предположение было естественным для всех. Сейчас даже в философии это не так. То, что называют натуралистическим поворотом в философии второй половины XX века, и есть отказ от этого предположения.

ПРИМЕР. Когда мы спрашиваем, «почему» происходит то или иное событие, мы можем иметь в виду одно из двух. Мы можем подразумевать, «какой цели служит это событие?», или мы можем иметь в виду, «какие более ранние обстоятельства послужили причиной этого события?». Ответ на первый вопрос – это телеологическое объяснение, или объяснение через посредство конечной причины; ответ на последний вопрос – механистическое объяснение. Я не знаю, как могло быть заранее известно, какой из этих двух вопросов должна ставить наука или она должна ставить сразу же оба вопроса. Но опыт показал, что механистический вопрос ведет к научному знанию, в то время как телеологический не ведет. Атомисты поставили механистический вопрос и дали механистический ответ. Их последователи вплоть до Возрождения больше интересовались телеологическим вопросом и, таким образом, завели науку в тупик.

Источник: Б. Рассел. История западной философии. – Сиб. ун. изд-во, 2007. – С. 105-107.

Как только что прочитанное соотносится с практикой авторов издательства LIVREZON и других современных исследователей? Некоторые из упомянутых ошибок почти автоматически отсекаются научным подходом и практикой исследований. Это ошибки #2, #5 и частично #1. Другие же могут проявляться в исследовательской работе и приводить к ошибкам в построении моделей и теорий. Множество примеров для желающих продолжить знакомство с темой можно найти на портале VIKENT.RU: подборка #1 и подборка #2.