На самом деле оба «культа» теснейшим образом взаимосвязаны [2]. До войны физика была «малой наукой», несмотря на ее блестящие технические приложения. К середине 1940-х гг. в США и к концу 1940-х гг. в СССР, а несколько позднее в Англии, Франции и других странах физики доказали государственное значение своей науки. Физики послевоенного поколения как в СССР, так и на Западе в полной мере осознали новую роль физической науки. Об этом так вспоминал американский ученый Ф. Пресс:
«Ситуация (с положением науки в мире. — Авт.) изменилась в значительной мере благодаря вкладу, который внесла наука, американские ученые в дело победы во Второй мировой войне... Уверенные в себе ученые в послевоенные годы продолжили работу в качестве влиятельных советников правительства... Именно в этих условиях государственной поддержки науки стал возможен ее золотой век — период с момента окончания Второй мировой войны до последних десятилетий, когда резко увеличилась численность работающих ученых» [15, с. 196]. Аналогичные процессы в СССР произошли несколько позднее, уже после окончания войны, но имели те же ядерно-оружейные корни и вели, хотя и в меньших масштабах, к тем же результатам.
Быстро развивающаяся атомная отрасль, первоначально ориентированная только на создание ядерного оружия, нуждалась в большом количестве физиков-исследователей, экспериментаторов и теоретиков, физиков-инженеров, радиохимиков и т. п.
Но образы атомщика и атомной энергии, связанные прежде всего с апокалиптическим оружием, были слишком мрачны. Эти образы с начала 1950-х гг. быстро корректируются, наполняясь позитивным содержанием. Атомная энергия начинает ассоциироваться не только с оружием невероятной мощи, но и с баснословными возможностями ее использования в энергетике, промышленности, транспорте, сельском хозяйстве, медицине. Магическим устройством, позволяющим укротить атомную энергию, заставить ее служить делу мира, оказывается ядерный реактор, изначально задуманный и созданный как машина для наработки оружейного плутония для атомных бомб.
Атомная энергия ведет к «атомной революции», рассматривается как панацея от всех бед, как волшебный ключ к раю на земле. Мало того, атомная революция ведет и к революции в физике, к революции в науке в целом. Она позволяет проникнуть в глубины материи и в космические дали, ассоциируется с прорывами в мир элементарных частиц и в метагалактические просторы, где царят парадоксальные, загадочные, высокоабстрактные, математически прекрасные квантово-релятивистские теоретические конструкции. Возникает «культ атомной энергии» (или «культ атома»), который поддерживается физиками, государственными структурами, заинтересованными в развитии национальных атомных отраслей, журналистами, популяризаторами науки. Этот культ распространяется и на атомщиков, а затем и на физиков, а вслед за ними и на ученых-естественников в целом.
Для профессии физика, которая становится массовой, резкий рост престижа был крайне важен. Физики выглядели настоящими героями своего времени. В СССР «культ атома» имел существенную идеологическую подоплеку и, конечно, использовался в этом плане. «Наш атом» был добрым и мирным, «их атом» — исключительно военным и агрессивным. «Наш атом» связывался с переходом к коммунизму, «их атом» — с «загнивающим капитализмом». Кроме того, у нас культ физики и физиков был прочно связан с феноменом «шестидесятничества».
В глазах общества, — отмечали авторы книги о 1960-х в СССР П. Вайль и А. Генис, — ученые (читай — физики. — Авт.) обладали решающим достоинством — честностью. Она же — искренность, порядочность, правдолюбие... После произвольного советского прошлого страна остро нуждалась в безотносительном настоящем. Точные знания казались эквивалентом нравственной правды. После того как выяснилось, что слова лгут, больше доверия вызывали формулы... Наука казалась тем долгожданным рычагом, который перевернет советское общество, превратит его в утопию, построенную, естественно, на базе точных знаний... [16, с. 100].
Физика и физики соединяли в себе авторитет и мощь абстрактных математизированных теорий («безумных», прекрасных, парадоксальных) с беспрецедентным по сложности и точности (и масштабности) экспериментом, а также с поразительными и разнообразными техническими достижениями и практическими результатами. Деятельность физика включала в себя, как казалось, риск, опасность, самоотверженность и даже героизм. И притом то обстоятельство, что эта деятельность часто ассоциировалась с созданием атомного оружия, не отвращало от нее молодежь, а привлекало, поскольку это было делом первостепенной государственной важности.
О прекрасном будущем, которое созидают физики, о самих физиках, атомщиках в первую очередь, в 1950— 1960-е гг. были написаны талантливые художественные и научно-художественные книги (например, «Туманность Андромеды» И. А. Ефремова, «Неизбежность странного мира» Д. С. Данина), сняты замечательные фильмы (прежде всего «Девять дней одного года» М. И. Ромма). «Культ атома» и «культ физики» влекли в сферу науки одаренных молодых людей, создавали благоприятную для развития точных наук обстановку в стране, повышали авторитет ученых в обществе и в глазах власти.
Детальный анализ феномена «культа атома» и его различных проявлений в научно-популярной, научно-художественной, научно-фантастической литературе и т. п. содержится в работе одного из авторов [2].
Упомянем и об отрицательных сторонах этого феномена. Это не только идеологические моменты, отмеченные выше. Всякому культу свойственно «невидение в упор» недостатков его объектов. Стоит напомнить о замалчивании ядерных аварий и катастроф, проблемы ядерных отходов. Умалчивалось и о гигантских расходах на ядерное оружие, и о страшной опасности его испытаний.