Отцы и дети, или почему нельзя реализовывать свои желания в детях
Еще несколько месяцев назад Нина ничем особенным не отличалась от сверстниц. Разве что была во многих отношениях ярче и сильнее их. Ничего не могла делать в полмеры: танцевать – так до боли в ногах, петь – так на весь небольшой городок чтобы слышно было, учить – так узнавать все, что можно вычитать по этой теме в библиотечных книгах, просиживая над ними до петухов, до гневного маминого окрика.
И эта неукротимая энергия сделала Нину общепризнанным вожаком класса, потом школы, где ее знали все — от первоклашек до выпускников. [...]
За что бы ни бралась Нина: строительство спортплощадки, разведение кроликов или сбор макулатуры, все как-то у нее легко получалось, с интересом сама работала и других увлекала своим примером. Она помогала всем, со многими дружила. Но никому невдомек было, что ей так нужны и чье-то участие, и добрый совет, и помощь. Потому что давно назревал конфликт Нины с отцом.
Тимофей Федорович считал себя неудачником: он был отличным механиком, как говорится, мастером на все руки, но нигде не работал подолгу. То нагрубит руководству, то с кем-то подерется, то товарищи по бригаде, не вытерпев его желчной злости, требуют: уйди.
Дважды — один раз десять, другой — пятнадцать суток — отсиживал за драку. Упрямый, вспыльчивый, самоуверенный, он не терпел, чтобы ему перечили, всегда всеми был недоволен. Считал себя незаурядным, но во всем обойденным человеком: и должностями, и новой квартирой, и заработками. Потому, якобы, обойденным, что не имел специального образования, война сорвала со школьной скамьи, а там недосуг было...
Но дома образование ему не нужно. Дома он чувствовал себя хозяином, был необузданным, жестоким деспотом. Только любимица — Нина — не боялась отца. К ней он благоволил, ее лелеял и баловал. Понимал, что способна она многого добиться в жизни, и связывал со старшей дочерью свои несбывшиеся мечты и планы. A Нина очень хотела сделать папу веселым, общительным, добрым, и не знала, как это сделать. Боролась с ним в одиночку. Мать — не союзница, запугана, забита. Уверенная в своих силах в школе, девочка терялась дома, не могла найти нужного тона в разговоре с отцом. Из-за него никогда не приглашала подруг. Никому не признавалась в том, что стесняется отца, боится, как бы он при одноклассницах не распоясался, не устроил скандал. Унаследовав его самолюбие, Нина не могла кому рассказать о домашних неурядицах. Ни от кого не ждала и не хотела помощи в борьбе с отцом.
Но чем старше она становилась, тем отчетливее видела недостатки, неправоту отца и в его служебных стычках, и в домашних скандалах. А он в свою очередь все с большей тревогой присматривался к дочери. Десятый класс... Неужели Нина не получит медаль? А без медали попробуй нынче пробиться в институт. Не поступит — будет, как отец, всю жизнь «маяться», «ходить у бездарей под началом»... Нет, не для этого «тянул он из себя жилы»!
Медаль? Нина хорошо понимала, что медали у нее не будет. Отличница по математике, физике, литературе, она не испытывала особого интереса к другим предметам. Да и не стремилась к медали. Знала, что раньше или позже по этому поводу столкнется с отцом, но не слишком представляла себе, как это будет. Да и не думала об этом.
...Заканчивалась вторая четверть последнего школьного года Нины. Наконец-то сплошной плотной периной лег долгожданный снег, с которым были связаны особые надежды — в прошлом году совсем немного не дотянула до нормы мастера спорта... Нина вернулась из школы как обычно, веселая, торопливая, радостная. Отец был дома – еще сумрачнее и злее, чем всегда. На днях после нового скандала его опять уволили с работы.
— Обедал, папа? А то давай вместе. Я спешу. Сегодня первая лыжная тренировка. Наверное, совсем потеряла форму. В каникулы на соревнования поеду...
Тимофей Федорович хмуро уставился на дочь. Тяжелый неподвижный взгляд из-под густых нависших бровей. Большие, как лопаты,руки.
— Что ты чепухой занимаешься? Лыжи, собрания... На кой дьявол сдались они тебе? Учиться надо, а не тратить время на всякую всячину. Покажи дневник.
Нина не удивилась грубости отца — привыкла. И не почувствовала надвигавшейся беды.
— На, вот дневник... Он медленно перелистывал страницы.
— А это что? – Это была сегодняшняя тройка по химии. – Послезавтра контрольная. Я исправлю.
— Исправишь? Пятерки-то в четверти все равно не будет! Медали не будет! Института не будет! Ничего не будет! — он сорвался на крик, и, чем громче кричал, тем больше свирепел, теряя власть над своей яростью. И, уже не отдавая себе отчета в поступках, ударил дочь. [...]
— Плевать мне на медаль, на твои планы...
Он уже не мог, да и не пытался сдерживаться...
Нина болела долго. Врача не вызывали: мама боялась, что мужа будут судить. Младшим детям — Любе и Жене — приказали «не трепаться». Синяки и кровоподтеки зажили без врача. Не заживала другая, более тяжелая рана — душевная. Надломилась Нина. Все время, пока лежала, никого не хотела, не могла видеть.
Вернулась же в школу после зимних каникул во многом изменившаяся, замкнутая, грубая. Как и раньше, выпускала стенгазету, составляла планы работы, договаривалась о диспуте и экскурсии. Только делала все это уже без прежнего огонька, без радостного увлечения, так отличавшего раньше ее. Теперь Нина все больше молчала. Пробовали говорить с нею — грубила.
Все знали: что-то произошло. Неспроста никого не пускали к Нине во время болезни. Неспроста такой злой она стала. Но не хочет говорить — ее дело. Может быть, так надо.
Пробовала побеседовать с нею классный руководитель, учительница литературы Александра Матвеевна. В среду, когда ее урок был последним, она попросила Нину задержаться. Учительница внимательно посмотрела на Нину: откуда это неуважение, эта грубость, настороженность? Ничего не ответила, сделав вид, будто не заметила дерзости.
Нина все-таки осталась. Когда все ушли из класса, Александра Матвеевна подошла к ней и спокойно спросила:
— Что с тобой происходит, девочка? Хочу и не могу понять. Расскажи, если можешь, что случилось. Что-нибудь не ладится? [...]
— Нет, Александра Матвеевна, ничего со мной не происходит. Нечего и незачем понимать! — не удержалась в спокойном тоне, добавила со злостью: — Я не литературный герой, не к чему меня раскладывать по полочкам. И вообще, мы не на уроке, я не хочу и не обязана отвечать.
— Я, конечно, не настаиваю, хотя должна заметить, что даже после уроков нельзя быть грубой, — и Александра Матвеевна вышла из класса.
Потом был скандал на уроке физики. [...] Ничьей помощи Нина не хотела. Ничьей помощи она не получила. Учителя один за другим, жаловались директору на ее изменившееся отношение к учебе, грубость, вызывающее ловедение.
Источник: И. Мостков. Четверка по поведению (педагогические этюды). – Мн.: Народная асвета, 1970. – С. 36-42.
ЧТО ТАКОЕ БАЗА ЗНАНИЙ?
Концентрированная книга издательства LIVREZON складывается из сотен и тысяч проанализированных источников литературы и масс-медиа. Авторы скрупулёзно изучают книги, статьи, видео, интервью и делятся полезными материалами, формируя коллективную Базу знаний.
Пример – это фактурная единица информации: небанальное воспроизводимое преобразование, которое используется в исследовании. Увы, найти его непросто. С 2017 года наш Клуб авторов собрал более 80 тысяч примеров. Часть из них мы ежедневно публикуем здесь.
Каждый фрагмент Базы знаний относится к одной или нескольким категориям и обладает точной ссылкой на первоисточник. Продолжите читать материалы по теме или найдите книгу, чтобы изучить её самостоятельно.
📎 База знаний издательства LIVREZON – только полезные материалы.