К тому времени у Прокофьева уже сложились контакты со многими выдающимися артистами: Шестую и Седьмую его сонаты первым сыграл С. Рихтер, Восьмую — Э. Гилельс. Девятую Прокофьев писал также для Рихтера. Сделанная им по просьбе Д. Ойстраха, побуждавшего композитора сочинять скрипичную музыку, транскрипция Сонаты для флейты и фортепиано, стала популярной в скрипичном варианте.
Творческие контакты композитора однако редко переходили в тесные дружеские: круг друзей у сдержанного Прокофьева был невелик, устойчив и складывался из давнишних, многолетних, проверенных привязанностей. С. Рихтер, которому Прокофьев симпатизировал и чьим пианизмом восхищался, признавался в собственной скованности: «Я стеснялся. Встречи с его сочинениями и были встречами с Прокофьевым».
Ростропович действовал по-иному. Он, по словам Рихтера, «после того, как мы сыграли прокофьевскую Виолончельную сонату, цепко схватился за Сергея Сергеевича». Житейски прозаическое «цепко схватился» лишь поверхностно характеризует их отношения. Любому натиску Прокофьев при желании смог бы дать отпор. И даже наблюдение Рихтера о том, что «Ростропович был беспредельно увлечен прокофьевской музыкой», тоже не разъясняет, как смог он найти «ключ» к замкнутому гению, жившему, как замечал Ростропович, «своей эгоцентрической жизнью великого эгоиста».
Несомненно, имело значение то, что Ростропович пришел к Прокофьеву в трудные для композитора годы личных и творческих потрясений. Старые связи рушились. Умер его друг — Н. Мясковский. В 1948 году Прокофьев зарегистрировал брак с Миррой Мендельсон, а спустя некоторое время, в том же году была арестована первая жена Прокофьева — Лина Льюбера, которую он привез из Парижа. Двое сыновей не навещали отца, денег на две семьи не хватало, особенно тяжело стало после 1948 года, надолго затормозившего появление новых оперных и балетных спектаклей. Здоровье ухудшалось и не позволяло отдаваться радостям казавшейся единственно истинной новой любви. Время работы строго ограничивалось врачами. Написанные ради заработка произведения на актуальные общественные темы, вроде оратории «На страже мира», вызывали скептические суждения. Композитора одолевали творческие замыслы, но осуществление их давалось все трудней.
Между тем на завершающем витке жизни он страстно хотел сохранить молодость, поверить в то, что его музыку признают, понимают, любят, что жизнь не зря прожита. И дружба с Ростроповичем стала необходимой Прокофьеву — как приобщение к новым творческим токам, которые могли его поддержать. Ростропович передавал ему свой энтузиазм, вливал в него бодрость, укрепляя в уверенности, что еще не все задавлено идеологическим прессом, что есть кому передать факел. Эта дружба убеждала композитора в том, что его творчество не устаревает, что оно близко молодому поколению и, значит, как о том и мечтал Прокофьев, устремлено в будущее. Особо доверительные отношения между Прокофьевым и Ростроповичем смягчали прокофьевский характер, что сказалось — и это весьма важно — на отношениях Прокофьева и Шостаковича, о чем свидетельствовала их переписка. Сам того не ведая, молодой виолончелист косвенно помогал контактам двух гениев, а вскоре их сближение стало явственным и в творчестве.
Источник: С. Хентова. Ростропович. – СПб.: МП РИЦ «Культ-информпресс», 1993. – С. 57-59.
Концентрированная книга издательства LIVREZON складывается из сотен и тысяч проанализированных источников литературы и масс-медиа. Авторы скрупулёзно изучают книги, статьи, видео, интервью и делятся полезными материалами, формируя коллективную Базу знаний.
Пример – это фактурная единица информации: небанальное воспроизводимое преобразование, которое используется в исследовании. Увы, найти его непросто. С 2017 года наш Клуб авторов собрал более 80 тысяч примеров. Часть из них мы ежедневно публикуем здесь.
Каждый фрагмент Базы знаний относится к одной или нескольким категориям и обладает точной ссылкой на первоисточник. Продолжите читать материалы по теме или найдите книгу, чтобы изучить её самостоятельно.
📎 База знаний издательства LIVREZON – только полезные материалы.