Эмоции и чувства занимают важное место в психологии преступного поведения и имеют определенное юридическое значение.*
* Примечание: Б. Петелин так характеризует правовое значение эмоциональной стороны преступной деятельности: «Большое место в преступном поведении занимают чувства личности. Они могут быть мотивом преступного поведения и как таковые подлежат установлению по делу, непосредственно определяя квалификацию преступления. Кроме того, чувства могут выступать как сопутствующие переживания личности, как эмоциональный фон поведения и не иметь влияния на квалификацию преступления. Наконец, они могут выступать в форме психических состояний (например, сильное душевное волнение) или специфических факторов преступного поведения (особая жестокость и т. п.). В этих случаях чувства являются квалифицирующими обстоятельствами дела, смягчая или отягчая ответственность лица». (Петелин Б. Психологические факторы в преступном поведении. — «Советская юстиция», 1972, № 3, с. 16).
Выражая в виде переживании отношение человека к окружающей действительности и к самому себе, эмоции и чувства не только эмоционально окрашивают поступки и деятельность, но и сами по себе могут побуждать активность, в том числе и противоправную. При этом в любой деятельности «особого внимания заслуживают эмоции, которые одновременно являются и проявлением, и источником активности человека».
В качестве таковых могут выступать отдельные эмоции, эмоциональные реакции и аффекты, стрессовые и иные эмоциональные состояния (в том числе и такие устойчивые, как влечения, желания, настроения), разнообразные высшие человеческие чувства (нравственные, правовые, эстетические) и др.
Давно известно, что эмоциональная сторона мотивационной сферы сложна и многообразна, как многообразны и сложны эмоциональные отношения человека к нормам права и к их преступным нарушениям.*
* Примечание: Об эмоциональной стороне отношений субъекта к правовым явлениям и преступным действиям много писалось еще в дореволюционной юридической литературе. Так, проф. Елинек писал о «чувстве права», «которое ясно подсказывает нам, что правильно, и что неправильно, нарушение которого самым мучительным образом ощущается нами, как ущерб всей личности…» (Елинек Г. Е. Социально-этическое значение права, неправды и наказания. М., 1910, с. 59).
Проф. Мокринский указывал на государственную целесообразность формирования у граждан положительного эмоционального отношения к правовым явлениям. «Государство, — писал он, — не может приказать любить одно или ненавидеть другое, но оно внешними принудительными мерами может создать порядок жизни, благоприятствующий сложению определенных чувств…» (Мокринский С. П. Наказание, его дели и предположения. Томск, 1902, с. 25).
Проф. Петражицкий, несколько гипертрофируя роль чувств в поведении субъекта, вместе с тем справедливо подчеркивал: «Чем больше внутренних эмоциональных врагов у зловредного поведения, тем лучше; чем больше эмоциональных сил действует на пользу разумного поведения, тем лучше». (Петражицкий Л. И. О мотивах человеческих поступков, в особенности об этических мотивах и их разновидностях. Спб., 1904, с. 52).
Проф. Владимиров, характеризуя мотивы преступлений, акцентировал.внимание на ситуативно действующих эмоциональных реакциях. «Человеческое решение, — замечал он, — никогда не составляется таким образом, как это описывается заурядными психологами в учебниках, — будто в нашем сознании идет состязание мотивов в таком виде, как, например, совершается состязание доводов на суде. Борьба мотивов бывает, но борьба эта вовсе не похожа на правильное состязание: часто этой борьбы вовсе нет, а привычный наклон ко злу решает дело одним натиском, сразу заглушающим еле слышный голос добрых, но непривычных человеку мотивов». (Владимиров Л. Е. Курс уголовного права. М., 1908, с. 22).
Элементами мотивационной сферы являются чувства и эмоций, различающиеся и интенсивностью, и длительностью, и способами выражения и функционирования.
Мотивировать преступную деятельность могут простейшие переживания (эмоции): нравится, не нравится, приятно, неприятно, симпатия, антипатия и т. п. В основе многих преступлений обнаруживаются ярко выраженные и кратковременные эмоции, носящие характер аффективных реакций (эмоциональных взрывов): ярость, ревность, гнев, возмущение и т. п. Иногда преступное поведение побуждается достаточно длительными и интенсивными эмоциями (страстями), имеющими определенное значение для субъекта преступления. В мотивационной сфере любого преступного поведения имеют место сложные эмоции и чувства высшего порядка — правовые, нравственные и др. При этом каждое эмоциональное побуждение может быть положительным или отрицательным личностным отношением, возбуждающим (стеническим) или расслабляющим (астеническим) состоянием субъекта преступления, глубоко осознанным или поверхностным переживанием реального или воображаемого факта преступления.
И какой бы специфической характеристикой ни обладали те или иные эмоциональные элементы мотивационной сферы преступления, социальная сущность их едина: они являются внутренними источниками опасной для общества противоправной активности, обладающими определенной побудительной силой, т. е. имеют мотивирующее значение.*
* Примечание: В свете психологической науки вряд ли правомерна попытка противопоставления эмоциональной сферы и мотивов преступного поведения. Так, Я- М. Брайнин пишет: «Отличие мотива совершения преступления от чувства состоит в том, что мотив выражает стремление к осуществлению определенного поведения, в то время как чувство является только переживанием». (Брайнин Я. М. Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном праве. М., 1963, с. 231).
Разнообразные эмоции и чувства как элементы мотивационного механизма преступной деятельности обладают в этом качестве рядом общих черт. Прежде всего следует отметить, что все без исключения мотивы эмоционального характера имеют своим содержанием нравственные и правовые эмоции и представления, противоречащие общественной морали и правосознанию. Это и понятно, ведь речь идет о таких эмоциях и чувствах, которые прямо и непосредственно побуждают к действиям, грубо нарушающим требования морали и права.
Другой общей чертой является то, что в основе эмоции, побуждающей к преступной деятельности, находится острое противоречие между личностью и окружающей ее социальной средой. В тех случаях, когда это в общем-то весьма распространенное противоречие* приобретает форму конфликта между личностной и общественной позицией, между индивидуальной и общественной оценкой социальных ценностей, этот конфликт становится источником эмоции, мотивирующей преступление. *
* Примечание: Распространенность такого рода противоречий как источников эмоций подметил А. В. Ведедев. «Ради осуществления личных и общественных целей, — утверждал он, — человек постоянно вступает в противоречия с окружающей его средой как для удовлетворения своих потребностей, так и для достижения своих целей. Для осуществления своих намерений человек вынужден преодолевать самые различные препятствия, в том числе и в себе самом. Все эти внешние и внутренние противоречия субъективно переживаются как самые разнообразные эмоции, аффекты, настроения, которые стимулируют адекватные данному противоречию поступки или целую систему поступков, поведение». (Веденов А. В. Эмоции, чувства и личность школьника. — «Советская педагогика», 1968, № 3, с. 146).
В отличие от иных мотивов, эмоциональные мотивы всегда тесно связаны с ситуацией, т. е. представляют собой ситуативное мотивирование преступной деятельности. Мотив здесь является и эмоциональной реакцией на конфликтную ситуацию, к которой субъект преступления желает приспособиться, и одной из форм адаптации к ней. Наконец, для всех эмоциональных мотивов характерна зависимость степени их выраженности от уровня социализации личности. Эмоции как мотивы преступления ярче всего выражены тогда, когда у субъекта противоправной деятельности не воспитаны еще тормозящие силы. Именно поэтому у различных возрастных категорий преступников эмоции занимают не одинаковое место в мотивационной сфере поведения.
Наибольший удельный вес эмоции имеют в мотивационной сфере преступлений, совершаемых несовершеннолетними и молодежью. И не удивительно: молодежный возраст — это пора яркого накала чувств, высокой эмоциональности, бурных переживаний. Чувства человека в этот период весьма остры, формы их проявления разнообразны и красочны, эмоциональная жизнь неустойчива. Многие преступления, совершаемые в этом возрасте, носят ситуативный характер, а их мотивы проявляются как эмоциональная реакция на ситуацию.
Исследования, проведенные среди несовершеннолетних правонарушителей и преступников в возрасте 18–25 лет, показали, что подавляющее большинство их (около 70%) совершили преступления, руководствуясь в основном простейшими эмоциями, не задумываясь о требованиях закона, не переживая внутреннего разлада между стремлением совершить противоправные действия и эмоциями правового и нравственного порядка. Более всего это свойственно лицам, нанесшим тяжкие телесные повреждения, совершившим хулиганство (79,4%), убийство (79,1%), хулиганство в сочетании с иными некорыстными преступлениями (78%).
Однако, как ни велика роль эмоций и чувств в мотивации преступной деятельности, было бы неверно на этом основании недооценивать того, что многие преступления имеют своим психологическим истоком иные глубинные личностные свойства. Действительно, чаще всего на поверхность выступают эмоциональные побуждения и реакции, непосредственно повлиявшие в той или иной ситуации на преступную деятельность. Но на самом деле оказывается, что эти эмоции в свою очередь вызываются к жизни более фундаментальными качествами и свойствами личности преступника. Сказанное полностью относится к интересам которые в преступной деятельности часто выступают как эмоциональные проявления устойчивых побуждений к противоправным поступкам и действиям.