Первое. Реагировать слишком эмоционально .
Видя, чувствуя, понимая, как нас обман «достает», умные детки начинают придавать ему слишком большое значение. И берут на вооружение, используя в подходящий момент (например, чтобы привлечь внимание доказать свою значимость, настоять на своем, манипулировать собственными родителями).
Когда нас захлестывают эмоции, мы не в состоянии реагировать адекватно, и потому, хоть и победим в данный конкретный момент, в целом ситуации не исправим. Бурные вредные чувства с разумом не в ладу.
Можно и нужно: показать свое отношение, отрицательное, к проступку. Принять определенные меры. Обдумать, почему ребенок вас обманул, понять, какая потребность (неудовлетворенная) стоит за этим обманом, и — решить, что будете делать, чтобы подобное не повторялось.
Второе. Унижать ребенка как личность.
Мы принимаем дисциплинарные меры из-за поступка, а не из-за того, что ребенок плохой.
Нельзя:
Так говорить (обзывать!) — создавать отрицательную установку и — программировать в детях привычку ко лжи. Недаром же говорят: сто раз человека свиньей назови — он и захрюкает.
Сто раз обзови — а вдруг ребенок поверит вам?! Дети очень внушаемы.
Можно и нужно: выражая свое отношение, обращаться к ребенку абстрактно или в третьем лице («Мне не нравится, когда лгут»; «Кто-то меня обманывает...»; «Ой как соловушка заливает...»).
На такое обвинение ответ следует автоматически «Я не вру!» - и начинаются препирательства или «запирательство», когда ребенок упорно стоит на с воем.
Но, по большому счету, дело тут даже не в запирательстве! Ребенок вины своей не признает (просто некогда — из-за споров), ему не становится стыдно и это значит, что ошибки своей не прочувствовал легким сердцем снова обманет, и — вполне вероятно- повторяться подобное будет из раза в раз. По той же самой причине не стоит задавать провокационно-риторические вопросы, вопросы-ловушки, толкающие на обман.
Можно и нужно обходиться другими словами: «это нечестно», «ты заблуждаешься»; в крайнем случае — круто остановит: «Не смей говорить неправду».
А можно придумать сигнальный знак ( музыкальную фразу, движение руки, да хоть молодецкий посвист) и, как только детка начнет завирать, тут же его использовать.
Сама по себе эта фраза — явная ложь. Когда-нибудь да солжет — жизнь так длинна. (Лучше сказать «Я постараюсь больше не обманывать».) И потом. Нам надо, чтобы человек проступок прочувствовал. А в случае вынужден покаяния может выйти наоборот: ребенок пообещает — и вздох нет облегченно (слава Богу, отделался, мол). Можно и нужно, чтобы проштрафившийся ребенок прочувствовал свое «стыдно»; извинился, исправил ошибку.
Важно, чтобы ребенок почувствовал облегчение и радость в результате искреннего покаяния.
Главное - пробудить в человеке естественный, данный нам от природы, механизм правдивости: чувство вины и чувство стыда.
Как сказала нам одна дошкольница: «Да ну ее, врать! Совесть замучивает».
По той же причине вредно заставлять извиняться (вытягивать извинение), когда ребенок сопротивляется этому, когда в нем бушуют дурные эмоции (он возбужден, упрямится). Сначала он должен сам захотеть, искренне захотеть извиниться. А когда он захочет? Когда прочувствует и поймет неприглядность ошибочность своего поступка, когда станет стыдно, когда совесть заговорит и подскажет ему: «Ты не прав» — и велит: «Извинись, дружок, исправься».
А вот помочь ребенку понять, а вот создать такие условия, чтобы до ребенка «дошло», — это наша задача. […]
Ни в коем случае нельзя:
Именно так пробуждается совесть, этот моральный внутренний страж. Это она помогает разобраться с «плохо» и «хорошо» Это она удерживает от проступков. Если же «виноватость» остается надолго, она грызет изнутри и очень мучит ребенка. И, как ни странно это покажется, может заставить его бессовестно поступить: перевалить вину на кого-то другого (и самому в это дело поверить) или повести себя безобразно и нарваться на наказание (наказали — и стало легче, потому что уже пострадал).
Можно и нужно: вину исправлять действием, положительным, верным поступком.
Вместо попрёков за старое ценить, одобрять то лучшее, что появляется в ребенке.
Упрекая попрекая ребенка, мы всякий раз как бы напоминаем ему ты недостоин доверия. Подрываем самооценку (о роли ее речь у нас впереди). Насмешка вообще оружие сильное, и ребенок, особенно старшего возраста может начать обманывать «из принципа» — просто назло.
Можно и нужно: как следует разобрать данный случай обмана, принять необходимые меры и... про обман позабыть. Ориентируйтесь по пословице: кто старое помянет... И еще — приветствовать каждое улучшение, каждый случай правдивости (когда ребенок хотел обманутъ, но - все же не стал обманывать).
Никому (в том числе и ребенку) не нравится выглядеть дураком. Сплетни, слухи и домыслы не помогут ребенку измениться в лучшую сторону.
Можно и нужно: по возможности разбираться с ребенком, совершившим проступок, наедине. Если дело касается всей семьи — можно осудить на семейном совете. Забыть (даже если вам очень помнится, ребенку, ведущему себя честно, о случившемся не напоминать).
Если ребенок сможет воспользоваться плодами собственного обмана - это его, вполне вероятно, побудит на новый обман. Раз соврал (и удачно), два соврал( и удачно)... И глазом моргнуть не успеете, родится привычка к вранью.
Можно и нужно: контролировать и по поводу каждого случая принимать определенные меры. Ребенок должен не сомневаться: всякий поступок имеет свои последствия. Детям, особенно маленьким, нельзя доверять безоглядно просто потому, что они еще дети, и соблазн, когда очень хочется, перевешивает и обещания, и за¬прет. Порой и взрослому, зрелому человеку трудно удержаться.
В истоках обмана лежит зачастую самый обычный страх. Страх от стыда, страх отвержения, страх наказания, страх сам не знаю чего. Несправедливое наказание этот страх увеличивает. И — что получается ?Правильно, возрастает обман.