За несколько лет до защиты диссертации и до того, как заводское производство радия развилось во Франции и за границей, супруги Кюри приняли одно решение, не придавая ему особого значения, а между тем оно сильно отразится на всей остальной их жизни.
Очищая уранит и выделяя радий, Мари выработала для этого нужную технику и создала самый способ производства.
С тех пор как стали известны лечебные свойства радия, повсюду начались поиски радиоактивных минералов. В нескольких странах возникают проекты промышленного производства радия, между прочим, в Америке и Бельгии. Однако же заводы не смогут производить «баснословный металл», пока их инженеры не узнают тайны, какими способами выделять чистый радий.
Как-то воскресным утром в домике на бульваре Келлермана Пьер излагает своей жене создавшееся положение вещей. Только что почтальон принес ему письмо из Соединенных Штатов. Пьер внимательно прочел его, сложил и бросил на письменный стол.
— Надо бы нам поговорить о нашем радии, — начал он спокойным тоном. — Теперь совершенно ясно, что производство радия широко распространится. Вот как раз послание из Буффало. Тамошние техники намереваются создать завод для добычи радия и просят меня дать им сведения.
— Дальше? — спрашивает Мари, не проявляя большого интереса к теме разговора.
— Дальше — у нас есть выбор между двумя решениями этого вопроса. Описать во всех подробностях результаты наших исследований, включая и способы очистки…
Мари утвердительно кивает головой и быстро говорит:
— Ну да, конечно.
— Или же, — продолжает Пьер, — мы можем рассматривать себя как собственников, как «изобретателей» радия. В таком случае прежде чем опубликовывать то, каким способом ты обрабатывала уранит, надо запатентовать эту технику и обеспечить свои права на заводскую добычу радия во всем мире.
Он делает усилие, чтобы вполне объективно уточнить положение. Если, произнося мало ему свойственные слова — «запатентовать», «обеспечить свои права», его голос звучал в тоне едва заметного презрения, то это не вина Пьера.
Несколько секунд Мари раздумывает. Потом говорит:
— Нельзя. Это противно духу науки.
Пьер сознательно настаивает:
— Я тоже так думаю… но не хочу, чтобы мы приняли это решение легкомысленно. Жизнь у нас тяжелая, и надо опасаться, что она всегда такой и будет. А у нас есть дочь… Возможно, что у нас будут еще дети. Для них, да и для нас патент — это деньги, богатство. Это обеспеченная жизнь в довольстве, отсутствие забот о заработке.
С легким смешком он указывает еще на одну вещь, от которой ему тяжело отказаться:
— Мы могли бы иметь отличную лабораторию.
Мари смотрит в одну точку. Она практически обдумывает вопрос о выгоде, о материальном вознаграждении… И почти тотчас отвергает его:
— Физики публикуют результаты своих исследований всегда бескорыстно. Если наше открытие будет иметь коммерческое значение, то как раз этим не следовало бы пользоваться. Радий будет служить и для лечения больных людей. И мне кажется невозможным извлекать из этого выгоду.
Мари не пытается убеждать мужа. Она хорошо понимает, что о патенте Пьер заговорил лишь для очистки совести. Полная уверенность, звучавшая в ее словах, выражала чувства их обоих, их непреложное понятие о роли ученого.
В наступившем молчании Пьер, как эхо, повторяет фразу:
— Да. Это было бы противно духу науки.
На душе у него отлегло. И, в порядке разрешения как бы частного вопроса, Пьер добавляет:
— Вечером я напишу американским инженерам и дам им все указания, которые они просят.
«По соглашению со мной, — напишет Мари спустя двадцать лет, — Пьер отказался извлечь материальную выгоду из нашего открытия; мы не взяли никакого патента и, ничего не скрывая, обнародовали результаты наших исследований, а также способы извлечения чистого радия. Больше того, всем заинтересованным лицам мы давали требуемые разъяснения. Это пошло на благо производству радия, которое могло свободно развиваться, сначала во Франции, потом за границей, поставляя ученым и врачам продукты, в которых они нуждались. Это производство до сего времени использует почти без изменений указанные нами способы добычи радия.
…Общество естественных наук в Буффало прислало мне в знак памяти свое издание, посвященное развитию производства радия в Соединенных Штатах, с приложением фотокопий с писем Пьера, в которых он самым подробным образом ответил на вопросы, обращенные к нему со стороны американских инженеров».
***
Через четверть часа после этого пятиминутного разговора воскресным утром Пьер и Мари на велосипедах проезжают заставу Шантийи и, нажимая на педали, направляются в Кламарский лес.
Раз и навсегда они предпочли богатству бедность, а вечером усталые возвращаются домой с ветками деревьев и букетами цветов.