ФИЛИП ФРЕНО: СОВЕТ СОЧИНИТЕЛЯМ ПОКОЙНОГО МИСТЕРА РОБЕРТА СЛЕНДЕРА
Теперь, с вашего дозволения, джентльмены, я хотел бы изложить несколько несложных правил, следование которым не составит ровно никакого труда для всякого истинного писателя.
1. Если вы пишете книгу для широкой публики, воздержитесь от высокопарных посвящений, изобретенных еще рабами, примеру коих ныне следуют одни только глупцы и сикофанты. Пусть патронами книги будут благородные и коронованные особы всего христианского мира — я не дам за нее и на фартинг больше того, что она стоит. Никакие расчеты на протекцию не помогут сочинению, лишенному собственной ценности; следуя этой постыдной практике, можно лишь уронить достоинство и честь писателя, забота о которых должна неизменно пребывать в наших мыслях. В обращении к великим мужам глупцу свойствен заискивающий тон клиента; но писатель подлинного таланта при всех обстоятельствах сохраняет смелость, независимость и чувство уверенности в себе, а низкое угодничество перед сынами фортуны становится в его глазах самым гнусным и отвратительным видом бесчестия.
2. Старайтесь особо избегать любого рода общения с докторами права и богословия, магистрами искусств, профессорами колледжей, иными словами — с каждым, кто носит квадратную черную шапочку. Ученый муж и истинный писатель столь же отличаются друг от друга, сколь разнятся между собой те, кто ходит под парусом в пресных и соленых водах. Между ними с незапамятных времен существует чувство враждебности, которое, надо полагать, никогда не заглохнет. Не напоминает ли нам ученый незадачливого оратора с холодной душой и бескрылым воображением, твердящего заученную речь, а писатель истинного дарования — пылкого Демосфена, в голове которого теснится целый сонм идей и образов, и их возникновению он обязан одной лишь природе. Не следует поэтому видеть в нем безумца или ограниченного фанатика, равно как и предполагать в нем то естественное самодовольство, что так свойственно прочим людям.
3. В высшей степени рискованно заблаговременно оповещать публику о предназначаемом к изданию сочинении. Весь мир с готовностью будет предвкушать его появление, но то, что слишком долго находится в пути, крайне редко соответствует в итоге первоначальным ожиданиям.
4. Если вы очень бедны и вынуждены ютиться в каком-нибудь жалком домишке или на чердаке, не ропщите, а, напротив, будьте благодарны провидению — вспомните о бочке, пристанище Диогена в старости. Богатых писателей почти никогда не бывает вовсе, ибо человеку нужно дойти до крайней нужды, прежде чем взяться за перо. Но как бы бедны вы ни были, пуще всего остерегайтесь, джентльмены, нищеты духа. Мы часто слышим со всех сторон, что не богатством измеряется истинная ценность человека, однако на деле мало кто доверяет и следует этому правилу. Судьба часто дарует богатство и блага глупцам и идиотам, и обладателями огромных состояний становятся, начав с малого, люди весьма скромных природных способностей и задатков.
5. Никогда не берите в долг денег — иначе вы рискуете стать нежеланным гостем в каждом доме. Если вы, наконец, убедитесь, что человечество справедливо в нежелании вознаградить ваше рвение, без промедления приступайте к другим, пусть менее возвышенным занятиям: гораздо почетнее быть хорошим каменщиком или искусным ткачом, нежели поэтом, лишенным искры божьей. Если же ваша тяга к бумагомаранию неистребима, следуйте моему примеру, ибо я умею не только стихи слагать, но и чулки вязать. Но если вы действительно обладаете живым воображением и возвышенной душой, без чего человеку невозможно стать писателем, не утруждайте своих друзей только на этом основании просьбами об участии. Стоит лишь призадуматься — и тотчас возникнут иные пути и способы извлечения денег из кошельков и карманов наших добрых сограждан, нежели прямые займы, которые вы, вероятно, никогда так и не смогли бы возместить.
6. Никогда не участвуйте в любом предприятии или замысле, который обрекает вас на зависимое, подчиненное положение. Мне больно видеть, как писатель унижает свою профессию, соглашаясь быть на вторых или третьих ролях в деле, которое составляет предмет его -помыслов. Если судьба или людская неприязнь заставит вас искать счастья на берегах Делавэра, в первую очередь позаботьтесь о том, чтобы стать во главе того судна, на котором вам придется там плавать. Даже нищенство, несмотря на жалкие лохмотья и убожество внешнего облика, внушает к себе уважение при первом знаке того, что бедствующий человек обладает независимостью духа и похвальным стремлением к самоутверждению.
7. Если житейские обстоятельства обернулись против вас, не забывайте, что на свете есть чувство гордости, недоступное только трусам и негодяям, которое должно возрастать по мере ухудшения вашего положения. Если у вас в кармане гинея — будьте любезны и благосклонны с каждым; если же вы потратили последний шиллинг, ведите себя как настоящий деспот, ни с кем не раскланивайтесь, а в обществе переводите разговор на тему о тщеславии богачей, о преходящей славе сильных мира сего, о падении империй и о грядущем закате всего сущего. Подобным образом вы добьетесь по меньшей мере одной важной цели — заставите себя забыть о том, что у вас нет ни шиллинга и нечем даже заплатить за ночлег.
8. Если же вы решитесь, наконец, посвятить свое произведение какому-либо значительному лицу, сообразуйте содержание книги с возрастом, характером, привычками вашего будущего патрона и с полученным им воспитанием. В подобных обстоятельствах один из моих друзей однажды совершил ошибку, посвятив непристойный стишок собственного сочинения директору департамента финансов.
9. Не дарите своих книг влиятельным особам. Поверьте мне, если они не купили их сами, то они не сочтут их достойными чтения.
10. Если судьба положительно решила свести с вами счеты и уморить вас голодом, если вы не в силах привлечь внимание покупателей к вашим книгам, не падайте духом и не роняйте высокого звания писателя. Не следуйте тем, кто позорит свое имя и свою профессию, кто пристрастился к пьянству и азартным играм или строит мосты, а удалитесь в какую-нибудь пустыню или на необитаемый остров и мирно завершите там свой жизненный путь.
Вот и все, что было до сих пор найдено в бумагах Роберта ,Слендера касательно сочинителей и сочинительства, и переписчику этой рукописи не остается ровно ничего к сему добавить.