В нашем распоряжении есть многочисленные факты, которые, собранные воедино, доказывают неправомерность исключительно когнитивного или исключительно безличного толкования психотерапии. В то же самое время они вполне укладываются в рамки теории удовлетворения и могут стать убедительными аргументами в пользу социально-психологического подхода к психотерапии и личностному росту.
1. Психотерапия существовала во все времена, в самых разнообразных человеческих сообществах. Шаманы, лекари, колдуны, мудрые старцы и всеведущие старухи, священники, гуру, а позднее в западной цивилизации врачи довольно часто добивались таких эффектов, которые в то время считались чудом, а мы сегодня называем психотерапевтическими эффектами. В самом деле, великие пророки и чудотворцы заслуживали преклонения не только за способность излечить бурные и очевидные проявления психопатологии, но и за проницательность в отношении ценностной патологии, за предложенные ими способы обретения психологического здоровья и ценностной гармонии. Каждый из пророков по-своему истолковывал сотворенное им чудо, и потому мы не вправе относиться к их интерпретациям слишком серьезно. Ни один из чудотворцев на самом деле не знал, как и почему он добивается чуда.
2. Диссонанс между теорией и практикой существовал всегда, существует он и в наши дни. Различные психотерапевтические школы постоянно противостоят друг другу, порой их противостояние принимает самые ожесточенные формы. Каждому практикующему психологу, несомненно, приходилось иметь дело с пациентами, излеченными с помощью тех или иных психотерапевтических методов. Благодарный пациент становится яростным апологетом того или иного психотерапевтического направления, он делает вполне естественный для него вывод, что сам факт его излечения подтверждает правоту соответствующей психотерапевтической теории. Его убежденность понятна, однако нам не составит труда привести примеры неуспехов каждой из ныне существующих теорий психотерапии.
Чтобы окончательно запутать вас, скажу, что психотерапевтический эффект может вызвать общение не только с психотерапевтом, но и с терапевтом, с психиатром, с дантистом, с учителем, с медсестрой, с социальным работником, то есть с человеком, ни сном ни духом не ведающим, что такое психотерапия.
Очевидно, что среди всех психотерапевтических школ нет такой, которую можно было бы счесть безукоризненной с практической или теоретической точек зрения. Сегодня мы только в самых общих чертах можем говорить о надежности того или иного психотерапевтического направления, однако в скором времени, я думаю, мы накопим достаточный статистический материал, который позволит нам выстроить иерархию валидности психотерапевтических методов, позволит сказать наверняка, какая из ныне существующих психотерапевтических школ имеет наибольший, а какая – наименьший процент излечения.
Пока же нам не остается ничего другого как признать, что психотерапевтический эффект как таковой в очень малой степени зависит от применяемой терапевтом теории, а может даже и вовсе не имеет под собой никакого теоретического обоснования.
3. Ни для кого не секрет, что даже среди психотерапевтов одной психотерапевтической школы, например, среди сторонников классического фрейдовского психоанализа, нет двух одинаковых. Они отличаются друг от друга не только степенью даровитости, но и эффективностью проводимого ими лечения. Мы знаем блестящих психоаналитиков, которые внесли большой вклад в психоаналитическую теорию, написали отличные труды по проблемам психоанализа, являются прекрасными педагогами и лекторами, но не имеют на своем счету ни одного излеченного пациента. Есть и другие, которые не писали объемистых книг, чье имя вряд ли запишут золотыми буквами на стенах сокровищницы психоаналитической теории, но, тем не менее, весьма успешно лечащие своих пациентов. Нельзя отрицать тесной взаимосвязи между теоретической даровитостью и терапевтическими способностями, но мы обязаны найти разумное объяснение и этим исключениям.
4. История медицины знает немало случаев, когда глава той или иной терапевтической школы или ее основатель, несмотря на исключительную терапевтическую одаренность, был не в состоянии передать свое врачебное мастерство ученикам. Если бы дело было только в теории, знании, если бы личность врача не имела никакого значения, то любой умный и прилежный студент мог бы добиться тех же результатов в лечении, каких добивался его наставник.
5. Во время первой встречи терапевт и пациент, как правило, обсуждают только формальные вопросы (договариваются о времени встреч, об оплате, о лечебной процедуре и т.п.), но даже эта первая встреча зачастую вызывает улучшение в состоянии пациента. Если мы согласимся с тем, что лечение состоит в применении той или иной конкретной техники, то данный феномен останется необъясненным.
6. Терапевтический эффект наблюдается даже в тех случаях, когда терапевт за время встречи с пациентом не произносит ни единого слова. В моей практике был такой случай. Одна из моих студенток пришла ко мне с личной проблемой. Она говорила битый час без остановки, после чего сердечно поблагодарила меня за помощь и ушла.
7. Невротические расстройства у молодых людей иногда отступают сами, без помощи терапевта и специального лечения. В данном случае врачует сама жизнь, или, вернее сказать, жизненный опыт. Хорошая семья, дружба, рождение ребенка, успехи в работе, критические ситуации, преодоление трудностей – все эти ситуации и связанные с ними переживания могут иметь огромный терапевтический эффект, причем не только в переносном смысле этого слова; они изменяют структуру характера человека, его отношение к миру. Пожалуй, я даже возьму на себя смелость утверждать, что жизнь (благоприятствующие условия жизни) – лучший врач, что задача специальной психотерапии состоит именно в том, чтобы научить индивидуума пользоваться услугами этого общедоступного доктора.
8. По свидетельству многих психоаналитиков, улучшение в состоянии пациента может отмечаться во время перерывов в психоаналитическом курсе и после его завершения.
9. Известно, что в результате успешной терапии улучшается состояние не только самого пациента; но и состояние близких ему людей.
10. Пожалуй, самым вызывающим из всех упомянутых здесь можно счесть тот факт, что очень часто психотерапевтического эффекта добиваются люди с явно недостаточной психотерапевтической подготовкой или вовсе не имеющие таковой. В качестве примера расскажу о начале моей собственной практики; уверен, что нечто подобное довелось пережить сотням психологов и людей других профессий, имеющих еще более отдаленное родство с психотерапией.
Подготовка психологов в 20-30-е годы, как правило, отличалась крайней конкретностью (она и до сих пор отличается узостью, хотя и в меньшей степени), доходящей до узколобия. Я, тогда еще очень молодой человек, движимый любовью к людям, желанием понять их и помочь им, поступил в университет на факультет психологии. Очень скоро с удивлением для себя я обнаружил, что попал в какое-то странное, почти масонское заведение, где ученые старцы толкуют ощущения, заставляют заучивать бессмысленные слоги и совершать магические обряды жертвоприношения, отправляя крыс в вечное странствие по лабиринту и наказывая ударом тока ни в чем не повинных собак. Более-менее полезными навыками, которые я усвоил в стенах этого храма науки, были умение применять придуманные другими техники исследования и знание статистических процедур.
Однако в глазах простых смертных я обрел ореол психолога, и потому ко мне потянулись люди, желающие получить ответы на главные жизненные вопросы, полагая, что кто, как не психолог, должен объяснить им, почему случаются разводы, откуда возникает ненависть и почему некоторые люди сходят с ума. Я чувствовал себя неуютно от этих вопросов и все же в меру собственных сил и возможностей старался ответить на них. Особенно тяжко в ту пору приходилось провинциальным психологам, тем, что жили и работали в маленьких городках, где люди не только не слышали слова "психоанализ", но ни разу в жизни не видели психиатра, где единственной альтернативой психологу была гадалка, домашний доктор или духовник. Психолог выслушивал вопросы и пытался найти на них ответы. Таким образом, в постоянной тяжбе с неугомонной совестью он обретал первые навыки психотерапии.
Концентрированная книга издательства LIVREZON складывается из сотен и тысяч проанализированных источников литературы и масс-медиа. Авторы скрупулёзно изучают книги, статьи, видео, интервью и делятся полезными материалами, формируя коллективную Базу знаний.
Пример – это фактурная единица информации: небанальное воспроизводимое преобразование, которое используется в исследовании. Увы, найти его непросто. С 2017 года наш Клуб авторов собрал более 80 тысяч примеров. Часть из них мы ежедневно публикуем здесь.
Каждый фрагмент Базы знаний относится к одной или нескольким категориям и обладает точной ссылкой на первоисточник. Продолжите читать материалы по теме или найдите книгу, чтобы изучить её самостоятельно.
📎 База знаний издательства LIVREZON – только полезные материалы.