Развитие эстетики. Часть 1: феномен Античности

Романов Александр Олегович11/24/2019

Теорию любой науки невозможно изложить вне ее истории. Проверяемая и обогащаемая исторической практикой, теория в решающей мере направляет эту практику на развитие. Данные положения распространяются и на эстетику, ее историю и теорию. Эстетика подходит к исследованию художественно-эстетических явлений, отношений и процессов как к исторически возникшим, развивающимся и изменяющимся.

1. ФЕНОМЕН АНТИЧНОГО МИФА

Исторической предпосылкой, сформировавшей эстетическое сознание, стала мифология, «... то есть такая природа и такие общественные формы, которые уже сами по себе бессознательно-художественным образом переработаны народной фантазией» (Маркс К. Экономические рукописи 1857-1859 годов. Соч. 2-е изд.— Т. 46. Ч. 1.— С. 47). Мифология охватывала и отражала все стороны общественной жизни. Она была первой архаичной формой донаучного синтеза всего наличного знания, от которого в дальнейшем отпочковались важнейшие области человеческого познания и творчества — философия, искусство, наука, религия и т. д.

В этот период в продуктах духовно-практической деятельности, которые принято называть произведениями первобытного искусства, переплетались реальные жизненные представления с фантастическими (тотемными, первобытно-культовыми), конкретные образы с элементами отвлеченных представлений. Это было свидетельством рождения высших механизмов мышления и становления различных форм общественного сознания.

Представления, обладавшие безусловной наглядностью, сочетались в чувственно-образные ассоциации и, трансформируясь бессознательно-художественным образом, персонифицировались, обретали значение антропоморфных символов и аллегорий. Таков механизм становления различных преданий, поговорок и пословиц, представляющих собой «... в большей мере лишь искание воплощений в образной форме» (Гегель Г. Эстетика. В 4-х тт. Т. 1.—М., 1968.—С. 82).

Примитивный характер производственной деятельности в архаическую эпоху обусловливает мифологический тип сознания. В нем мир воспринимается как всеобщая незыблемость всех вещей, которую община (род) отождествляла со всей природой. «Ведь мифология, — как пишет А. Ф. Лосев, — это и есть понимание природы и всего мира, как некой универсальной родовой общины» (Лосев А. Ф. История античной эстетики— М., 1963.— С. 127).

Практическая ситуация, в которой находился первобытный человек, была крайне сложна. В ней было много случайного, непредвидимого, ибо индивид был еще очень слаб, а бесконечно могущественная природа слишком сурова к нему. Наконец, эта практическая ситуация была связана с тем, что коллектив (община) играл для индивида роль среды.

Индивид имел перед собой коллектив и только через него приспосабливался к природе. Как верно заметил Л. К. Науменко: «Мифологическое сознание воспринимает вещь, событие, поступок не столько соответственно их собственной природе, их собственной мере и ценности, сколько через отношение к... запредельной реальности, через призму коллективного родового сознания, через отношение к традициям рода, авторитета его основателя.... Поэтому вещь выступает и как символ, знание которого выходит за пределы самой вещи. Это значение не прочтешь в свойствах самой вещи. Логика здесь бессильна. Здесь работает фантазия» (Науменко Л. К. Монизм как принцип диалектической логики.— Алма-Ата, 1968.— С. 23).

Постепенное овладение человеком «...силами природы (пусть в фантазии) означает начало истории «духа» и конец чисто животного бытия» (Кессиди Ф. X. От мифа к логосу.— М., 1972.— С. 44). Мифологическое сознание становится творческой деятельностью всего рода, в которой отсутствуют различимые границы между объективной реальностью и воображением.

В свою очередь, мифологическое воображение самым причудливым образом сочетало явления действительности, при этом руководствуясь не знанием их сущностных связей, а представлением об их случайных отношениях и формах. Как подчеркивает А. Ф. Лосев: «Ни в какой вещи человек не находит ничего устойчивого, ничего твердого, определенного. Каждая вещь для такого сознания может превращаться в любую другую вещь. Другими словами, всеобщее, универсальное оборотничество есть логический метод такого мышления. ... Здесь господствует принцип «все есть все» или «все во всем» (Лосев А. Ф. Античная мифология в ее историческом развитии.— М., 1957—С. 12-13).

В ходе эволюции общины постепенно осуществляется поступательное движение человечества на путях его духовного развития. Происходящее восхождение общечеловеческого сознания «от мифа к логосу» (то есть к расширительному природопониманию) нельзя воспринимать как простое линейное движение. Это — новый, более абстрактный тип мышления, связанный с обобщением многообразного индивидуального опыта людей, касающегося свойств природных явлений. Как правильно заметил А. С. Богомолов: «Движение «от мифа к логосу» подразумевает участие зачатков, элементов научного знания» (Богомолов А. С. Диалектический логос.— М., 1982.— С. 29).

Существенной особенностью мифа, генетически связавшей его с художественным творчеством, явилось богатство образной фантазии, метафоричность, чувственная наглядность представлений. В собственном смысле слова они не были художественными образами. Они становились таковыми в процессе обработки, в практике формировавшихся видов искусств: скульптуры, трагедии, музыки, живописи. Мифология была базой развития искусства всех народов мира, составляя, как, например, в древней Греции, не только «... арсенал греческого искусства, но и его почву» (Маркс К. Введение (из Экономических рукописей 1857-1858 гг.) Собр.соч. Т. 12.— С. 736). «Живая мифология народа, — отмечал Гегель, — составляет, следовательно, основу и содержание его искусства» (Гегель Г. Эстетика. Т. 4.— С. 160). Мифы подготовили соответствующий уровень развития художественного сознания членов общества, их способность создавать и осваивать художественные ценности. Из мифов художники черпали сюжеты для своих образов, использовали и развивали уже найденные формы.

Дошедшие до нас памятники художественной культуры Древнего Египта, Китая, Двуречья говорят и об определенных эстетических нормах и принципах, которыми руководствовались их создатели; об этом же свидетельствуют каноны пропорций и цветовая палитра произведений искусства.

Однако на уровне древнейших форм художественной культуры, в первобытной мифологии эти явления не были теоретически отрефлексированы. Осознание природы художественного творчества, объяснение специфики эстетической деятельности, формирование категориального аппарата эстетики, и, наконец, возникновение первых эстетических теорий в европейской культуре начинается с античной Греции».