Reskilling China. Реферат по исследованию McKinsey. Часть 1

01 / Введение к реферату

Китай (Китайская Народная Республика, КНР) – динамично развивающаяся страна. Кроме экономических успехов, Китай в последние годы демонстрирует возможную социальную, политическую и культурную модель, которая становится привлекательной и среди «‎обывателей» в Западном мире.

Зачем я написал этот реферат?
1. За счет проектного и догоняющего развития, Китай достаточно «‎моделен». Часть моментов, которые там очевидны, не так заметны в других странах (но тоже присутствуют).

2. У меня есть финансовый интерес в онлайн-секторе профессионального образования. При этом, некоторые крупные тренды Китая а) наглядны и б) переносимы на российскую действительность (где у меня есть тот самый интерес).

3. Китайский рынок интересен мне сам по себе, с точки зрения продажи на нем цифровых решений в сфере образования.

4. Консалтинговая компания McKinsey проводит крупные исследования, с большим количеством источников и примеров. Бегло прочитать и кинуть ссылку знакомым и коллегам – не выход, так как и сам ничего не усвоишь, и URL на 100+ страничный текст, скорее, испугает. Поэтому я постарался реструктурировать материал и вычленить из него самое важное для читателя. 

Особенности догоняющего развития Китая и завершение индустриализации

Индустриализация Китая состоялась или близится к своему завершающему состоянию. 1/3 мирового производства расположена в Китае. 2/3 всех скоростных поездов ездят по территории Китая. И важнейший показатель – это урбанизация: если в 1971 году она была на уровне 18%, то по состоянию на 2019 год 61% населения Китая живет в городах, и к 2030-му этот показатель достигнет 70%.

Индустриализация Китая – copy/past чужого опыта

Индустриализация в Китае, как и догоняющее развитие вообще, удобно тем, что есть ряд примеров, моделей, на которые можно ориентироваться. США, Западная Европа и Япония завершили индустриализацию еще в XX веке, поэтому можно «‎прикинуть» чужой опыт на себя и выбрать лучшие подходы. 

В целом, индустриализация Китая примечательна тем, что могла достаточно легко работать на ресурсе, среди которых можно выделить: а) большое количество сельского населения с низким уровнем жизни; б) отсутствие экологических и юридических ограничений; в) контроль внутри общества; г) приемлемый имидж для внешних потребителей и инвесторов. Всего этого у Китая было в достатке.

Догоняющее развитие удобно тем, что ограничивает издержки на поиск оптимального пути. То, что первопроходцы создавали десятки лет, Китай, СССР, Япония и другие последователи обрели за 10 лет с гораздо меньшими затратами ресурсов. Впрочем, эти резкие, неэволюционные переходы сопровождаются крупными социально-культурными изменениями. Все по К. Марксу: полноценный переход к новым технологиям, базису, не проходит без изменения надстройки. И, как водится в развивающихся странах, базис меняют жестко и кроваво.

Основная беда ‎догоняющего развития заключается в том, что когда догнал, не ясно куда бежать дальше. «‎От себя не убежать». И тут первопроходцев ждет мягкий, но затяжной кризис в поисках правильного пути. Но, в целом, они продолжаются двигаться вперед. Это достигается за счет конкурентной среды, системы сдержек-противовесов, диалога внутри общества и высокой экономической активности. Ну и сама система показывает устойчивость, самоуправляемость, что становится видно в кризисные моменты. 

А вот у стран догоняющего развития любая перестройка в условиях неопределенности может обернуться потерей стабильности и ощутимым системным кризисом. Здесь же следствием будет пониженная конкурентоспособность. На уровне общества и экономической модели она будет всегда ограничена, так как куда идти – ясно, и соревноваться нет необходимости. Нужен обычный административный контроль – чтобы никто «‎не сворачивал в сторону».

Недавний пример энергетического кризиса в Китае: из-за политических разногласий с Австралией, КНР прекратила покупки угля. Австралия поставляла менее 3% общего объема потребления угля в Китае, и в развитой стране колебаний поставок на 3% никто бы и не заметил. Но получилось так, что даже столь малый сдвиг, соединившись с внутренними проблемами, привел к большому кризису: осенью 2021 года 40% предприятий Китая испытали проблемы со электроснабжением, что в свою очередь привело к росту цен на некоторые группы товаров до 10%. 

Небольшая проблема в начальном звене цепочки поставок – а какие последствия.

Постиндустриальный переход для Китая

Китай завершает цикл индустриального перехода и входит в постиндустриальную эпоху. Ее особенностями является рост благосостояния в пересчете на душу населения, усложнение структуры производства и переход к производству продуктов с более высокой добавленной стоимостью, увеличению сектора услуг и т.д. Это, в свою очередь, требует совершенно других компетенций.

С индустриализацией обычно все просто: надо перевести из деревни в город на завод молодых и здоровых. Чтобы они могли работать, им надо привить элементарную культуру производства. Что нужно делать, научат и расскажут. Главное – пусть умеет читать инструкции и обладает минимальным организационным поведением. Доля наукоемкой работы и творческого труда в индустриальной экономике минимальна, так как основа экономики – тиражирование образцов.

А вот основой постиндустриальной экономики является уже создание образцов. Именно в этом секторе и получается прибыль. 

Как вы думаете, у кого быстрее растет капитализация: у изготовителя Foxconn, который производит продукцию Apple, или у самого Apple, который закрывает R&D, маркетинг, организацию логистики, продаж, финансирования, цепочки поставок? 

Некоторые страны уже осуществили полный переход к постиндустриальной модели. Тем не менее, нельзя сказать, что он завершен, в достаточной мере изучен и может понятным образом быть перенесен в Китай. 

Образование в Китае

В предыдущем цикле индустриального развития Китай справился с задачами образования.

• Общая грамотность – на уровне 98%.
• Имеется общий образовательный стандарт для поступления в вузы (т.н. GAOKAO).
• Китайские вузы занимают высокие места в мировых рейтингах, а китайцы получают первые места на олимпиадах. По рейтингу QS World University Rankings, в 100 лучших университетов мира попали 6 представителей Китая (из России только один – МГУ, на 78 позиции).
• Инвестиции в образование увеличиваются как в абсолютных, так и в относительных значениях. Сектор образования в финансовом плане растет, в среднем, на 16% в год, начиная с 2014 года.
• Классика индустриализации: если в 1978 году в сельском хозяйстве трудились 75% экономически активного населения, то сейчас – только 25%. Более 600 миллионов человек переместились из деревень в города.
• Если в 1995 году частный сектор был работодателем для 18% городского населения, то сегодня этот показатель составляет 87%.

В примере #1 описаны три волны образования, которые соотнесены с ростом благосостояния. Помимо прочего, это подтверждает, что уровень образования идет рука об руку с экономическим ростом.

Первая волна – 1978-1998 гг. – была направлена на стандартизацию образования. Прежде всего, довузовского. Одним из главных результатов было внедрение GAOKAO (аналог ЕГЭ). Во вторую волну – 1999-2009 гг. – правительство сосредоточило свое внимание на повышении качества высшего образования. Во время третьей волны  – 2010-2019 гг. – сокращали качественный разрыв между регионами и работали над цифровизацией образования.

Китай вкладывает большие инвестиции в образование – как в относительных (процент от ВВП), так и в абсолютных величинах. Но и полученные результаты – также значительные (диаграмма #3 в примере).

ПРИМЕР #1. Три волны изменений в системе образования Китая.

A significant increase in investment supported educational reform Public investment in education soared 50-fold between 1992 and 2018, from 73 billion renminbi to 3.5 trillion renminbi. In share of GDP, spending jumped from 2.7 percent to 4.2 percent (Exhibit 11). The target set in 1993 was 4 percent, and the share exceeded that target from 2012 to 2019. China has made it clear that the investment share should remain above 4 percent. Despite the sharp rise in spending on education, China still lags behind advanced economies. The average in OECD countries is roughly 5.5 to 6.5 percent of GDP.

Educational reform has led to considerable achievements on four dimensions China’s attention to educational reform backed by a huge increase in investment has resulted in considerable achievements. We look at the following six dimensions (Exhibit 12):

Источник: Reskilling China. Transforming the world’s largest workforce into lifelong learners. – McKinsey Global Institute, 2021. – P. 40.

Очевидно, что новая экономика требует новых навыков. И, возможно, это станет главным сдерживающим фактором. Без соответствующего человеческого капитала перейти к постиндустриальному развитию не получится. В условиях Китая, эта проблема осложняется большим количеством людей. Цифры и детальный разбор проблемной зоны будет в следующей главе, а пока приведу только пару впечатляющих цифр:

• 220 млн. человек потребуется сменить род занятий;
• 100+ млн. мигрантов могут лишиться работы из-за цифровизации промышленности.

Об исследовании McKinsey и целевой аудитории этого реферата

McKinsey сосредоточились в своем исследовании на человеческой составляющей этого перехода: как и что нужно изменить в части подготовки персонала для нужд «‎новой» экономики. Как обычно для исследований McKinsey, это отчет, который базируется на опыте консалтинговой и научной практики самой McKinsey и мнений мировых экспертов в этой области. Всем, кто занимается образованием профессионально в любых формах, я искренне рекомендую прочесть его целиком. Остальным советую ознакомиться с моим рефератом или статьей на основе отчета.

Реферат написан с точки зрения потенциального или реального бизнесмена, инвестора этой сферы, – чтобы понять, какие направления будут наиболее перспективны и в какие стороны будет развиваться рынок профессионального образования в следующие 10 лет.

Благодарности

Большое спасибо Д. А. Матвееву, Е. П. Смирнову, С. А. Резникову и А. А. Рыжачкову за вычитку черновика реферата и рекомендации по его улучшению.

02 / Проблематика

220 млн. людей окажутся не востребованы с текущими профессиями. Из-за увеличения составляющей услуг и роста благосостояния Китая (что ведет к тому же росту услуг), 30% от общего числа активного трудоспособного населения должны будут сменить род занятий. От экономики инвестиций и производства на экспорт, Китай переходит к экономике потребления, услуг и инноваций.

• Около 90 дней в году у каждого сотрудника отберет «‎цифра» и роботы. Автоматизация и цифровизация текущих отраслей приведет к тому, что до 516 млрд. человеко-часов, или почти 400 млн. рабочих мест освободится.
• Свыше 100 млн. мигрантов окажутся за бортом новой экономики. Их текущее количество – 330 млн. чел на конец 2020 года. До 40% их функций будут автоматизированы.

Более подробно про тотальную автоматизацию и оцифровку старой и классической индустрии можно прочесть в моей книге «AgTech: сельское хозяйство в эпоху Индустрии 4.0». Кстати, с/х – одна из самых главных «‎проблемных» отраслей.

Чуть более детально эти показатели рассмотрены в следующем отрывке. 

ПРИМЕР #2. Переход в постиндустриальную эпоху.

China continues to change rapidly. It is shifting toward a consumption-led economy. Services are rising as a share of GDP, the nation is moving up the value chain into higher-value-added industries, and innovation is front and center in national economic planning.31 Some of the main drivers of rapid growth and rising prosperity are weakening, and, more than ever, further increases in living standards rely on innovation-enabled productivity gains. That will require a skills revolution.

Moreover, sweeping digitization and automation are changing the nature of the labor market and the skills and capabilities that will be in demand. By 2030, up to 220 million Chinese workers, or 30 percent of the workforce, may need to transition between occupations. That’s about one-third of all global transitions simulated by MGI’s future of work model. Because of the sheer size of China’s population and workforce, the lessons it learns on this journey and the solutions it crafts are likely to have broader relevance to other economies as they face similar challenges. [...]

Источник: Reskilling China. Transforming the world’s largest workforce into lifelong learners. – McKinsey Global Institute, 2021. – P. 19, 23.

Рассмотрим некоторые из ограничений по отдельности.

Ограничение #1. 220 миллионов человек с невостребованными профессиями

В своем исследовании McKinsey выделяют 6 категорий работников для демонстрации изменений на рынке труда между 2018 и 2030 гг.

1. Frontier innovators / Разработчики инновационных продуктов. Категория включает в себя сотрудников, создающих новые продукты. Несмотря на относительно малое число занятых в этой группе – всего 4% – именно они создают наибольшую добавленную стоимость и являются «‎передовым классом» новой экономики. Также отмечу, что из всех групп их подготовка и обучение наименее технологизированы. 

Сейчас в этой группе 21 млн. человек, а потребуется 30 млн. – рост на 46%.

2. Skilled professionals / Квалифицированный персонал: классические специалисты с университетской степенью, которые заняты финансами, медициной, дизайном и аналогичным уровнем услуг.

3. Administrative white-collar workers / Администрация и менеджмент: это «‎белые воротнички», менеджмент в классическом его понимании. Эти работники заняты в традиционных индустриальных областях. Согласно McKinsey, их количество практически не изменится. Автоматизация слабо влияет на уменьшение количества менеджеров и инженеров, так как направлена, в основном, на рабочих и операционистов. 

4. Frontline service labour / Работники сферы услуг. В эту категорию входит широкий спектр профессий – в основном, те, кто общаются с клиентом-покупателем услуг: курьеры, хостес, работники салонов красоты и др. Хорошие новости – это растущий сектор. Плохие – надо людей любить, чтобы работать успешно :)

5. Manufacturing workers / «‎Синие воротнички» – работники производственной сферы средней и низкой квалификации (не требуется высшее образование). Это одна из двух основных групп, которая существенно сократится. Но и по оставшемуся сектору потребуется существенное до-образование, так как меняется сам характер работы – большая роботизация, изменение функций, больше требований к технике безопасности и т. д.

6. Construction and agriculture workers / Строительство и сельское хозяйство. Здесь снова порекомендую свою книгу, а также много статей и видео других авторов на тему. Показатель: 70 млн. сотрудников этой группы окажутся не у дел в 2030 году.

Это, кстати, самый важный момент для тех, кто является объектом рынка труда. Например, профессия экономиста или юриста, которая попадает в третью категорию, с учетом шансов на трудоустройство, является менее привлекательной, чем мастера по маникюру. Должность финансового консультанта или банковского служащего – skilled professionals – кажется  более перспективной, но и там рост не такой большой (см. график). Ну, а в последних двух группах лучше и вовсе не оказываться, так как шансы там – совсем беда. 

ПРИМЕР #3. Трансформация-1: Управление крупномасштабной сменой рода занятий.

In response to automation and changing economic structure, China needs to manage largescale changes in the type of skills that will be in demand. In some occupational categories, demand will fall; in others it will rise. This could create a mismatch between the skills available and those that are needed. We looked at potential shifts in demand by occupational category. Demand could increase by 46 percent for frontier innovators, 28 percent for skilled professionals, and 23 percent for employees in frontline service categories, and decline by 27 percent for manufacturing workers and 28 percent for construction and agricultural workers. [...]

Changes in the type of skills demanded by China’s evolving labor market due to automation and the prospect of mismatches between the skills developed in today’s educational and training systems and the talent that the labor market will need underlines the importance of increasing skills and continuous retraining. Skills not only will need to be increased and refreshed in every occupational category but will even shift within categories.

Источник: Reskilling China. Transforming the world’s largest workforce into lifelong learners. – McKinsey Global Institute, 2021. – P. 25-26.

Если смотреть материалы о текущих проблемах Китая, мы находим следующее: уже к 2025 году будет наблюдаться дефицит квалифицированных кадров – только для ключевых производственных отраслей он составит примерно 30 млн. чел. Прежде всего, это касается IT, промышленной автоматизации и административно-управленческого персонала. Это более локальные тенденции, но они показывают, что и в текущей модели есть существенные ограничения для устойчивости и роста. Подробнее об этом написано в примере #4: 

ПРИМЕР #4. Сколько работников понадобится в 2025 году?

We see potential for a coalition of vocational school-industry partnerships, potentially with commitment from 300,000 companies (that is, 40 percent of companies the China Statistics Bureau classifies as above scale). This coalition, which could work on improving the design of curricula, the quality of training, and job placement, could cover about 11,000 secondary and higher vocational schools with 27 million students. If industry-specific public-private partnerships can strengthen the provision of training, China may be able to address a combined shortage of more than 30 million skilled workers in key manufacturing sectors identified by governments by 2025. Pilot programs can potentially be initiated in 30 cities where manufacturing accounts for a large share of GDP and local governments have strategies to drive structural upgrade.

Источник: Reskilling China. Transforming the world’s largest workforce into lifelong learners. – McKinsey Global Institute, 2021. – P. 11.

Ограничение #2. Изменение навыков для выполнения 500 млрд. человеко-часов работы

Ключевые навыки и их востребованность к 2030 году: 

1. Физические и «‎ручные» функции: включают в себя разные блоки в части рутинных задач для операционного производства – в том числе, обслуживание оборудования. Эти функции будут сокращаться по мере автоматизации и роботизации производства.

2. Простые когнитивные функции: счет, чтение, коммуникация, ввод и обработка данных. Однако, это явно то, с чем компьютер справляется лучше.

3. Высшие когнитивные функции: продвинутый анализ информации, критическое мышление, навыки принятия решений. Эта группа будет расти, однако часть привычных функций – например, статистически анализ и управление проектами, – будет замещаться, и успешно, «‎цифрой».

4. Социальные и эмоциональные функции: продвинутая коммуникация, переговоры, эмпатия, лидерство, эмоциональный интеллект, инновативное мышление, адаптивность, любознательность, навыки обучаться и обучать. С одной стороны, «‎драйверить» тут будет возрастающий сектор услуг, а с другой – в условиях автоматизации будут возрастать в цене и межличностные навыки.

5. Технические, специализированные навыки: программирование, продвинутый анализ данных, инжиниринг, научный анализ и т. д. Важно: по части ключевых цифровых навыков существует огромный неудовлетворенный спрос по всем специальностям, не только в IT. Вопрос выходит за рамки реферата, интересующимся предлагаю посмотреть материалы на тему citizen developer и low/no code.

Как мы видим из статистики ниже, эти группы будут меняться по-разному. Некоторые будут сокращаться, некоторые – переструктурироваться внутри себя. Однозначный рост можно будет наблюдать в последних двух группах. С третьей группой навыков – высшие когнитивные функции – все немного сложней: там будет идти замена и изменение фокуса с стат. анализа и менеджмента на инновативность и предпринимательство. 

Для разных групп будут востребованы разные навыки. Подробнее можно посмотреть в примере #5. Но если вкратце, то технологические навыки будут расти для всех групп – и существенно. 

ПРИМЕР #5. Трансформация-2: Существенный переход в навыках по всем родам деятельности и индустриям.

Five categories of skills that will experience shifting demand. MGI’s future of work model developed a taxonomy for workrelated skills that includes five major categories and 25 specific skill sets:

• Physical and manual. This category includes general equipment operation and navigation, general equipment repair and mechanical skills, craft and technician skills, fine motor skills, gross motor skills and strength, and inspecting and monitoring skills. Demand for these skills will continue to decline, reflecting the fact that routine tasks are highly susceptible to automation. Despite expectations that demand for these skills will decline, this category will likely remain the single largest category of skills through 2030 in China, consistent with the global trend.
• Basic cognitive. This category includes basic literacy, numeracy, and communication and basic data input and processing. Cognitive activities are likely to shift away from those that demand only basic cognitive skills to those that require higher cognitive skills as automation displaces the former.
• Higher cognitive. This category includes advanced literacy and writing, quantitative and statistical skills, critical thinking and decision making, project management, complex information processing and interpretation, and creativity. Demand for creativity, critical thinking, decision making, and complex information processing will grow particularly strongly. However, some of the more basic aspects of advanced literacy and writing, quantitative and statistical skills, and project management will shift to machines.
• Social and emotional. This category includes advanced communication and negotiation skills, interpersonal skills and empathy, leadership and managing others, entrepreneurship and initiative taking, adaptability and continuous learning, and other teaching and training skills. Social and emotional skills are highly resilient to automation trends across the board because machines are a long way from mastering interpersonal dynamics. China’s future workforce will spend considerably more time deploying these skills than it does today.
• Technical skills. This includes basic digital skills, advanced IT skills and programming, advanced data analysis and mathematical skills, technology design, engineering, maintenance, and scientific research and development. Demand for advanced technological skills will rise rapidly as innovation and analytics become increasingly important to China’s economy. At the same time, there is a significant need for workers across occupational categories to develop basic digital skills in order to work in automationrich environments.

For China, our analysis suggests that by 2030 about 516 billion hours of work—an average of 87 days per worker—may need to shift to different skills as labor-market demand decreases for some types of skills but increases for others. In particular, 236 billion hours – an average of 40 days per worker—require increased technological, social and emotional, and higher cognitive skills, giving a sense of the huge dimensions of China’s reskilling challenge (Exhibit 5). Overall, demand for physical and manual skills and basic cognitive and skills could fall by 18 percent and 11 percent, respectively. However, demand for social and emotional skills and technological skills could rise by 18 percent and 51 percent, respectively. [...]

Similar changes will occur by occupational category (Exhibit 7). Frontier innovators and skilled professionals already spend half of their time using social and emotional skills and technological skills. Demand for technical skills could rise further, by 8 to 28 percent. Administrative white-collar workers and frontline services labor will experience increased demand for social and emotional skills, while manufacturing workers and construction and agriculture workers will need to sharply increase their technological skills.

Scientists and researchers will spend less time on basic data input, processing, laboratory equipment operations, and even some complex analytics, because computers are increasingly capable of automating these tasks. Business managers will spend less time compiling information and reviewing and approving administrative tasks. However, they will need to develop a more advanced understanding of technology.

Basic cognitive skills account for about 30 percent of job activities of white-collar workers. Back-office functions performed by administrative white-collar workers that require largely basic cognitive skills, such as receiving customer requests, collecting data, and generating reports using standardized templates, are at high risk of automation and may experience an 18 percent decline in demand by 2030. However, demand for social and emotional skills may rise by 27 percent. Interpersonal skills needed to understand customer demand and address their needs will be critical, for example.

Frontline services are the largest source of rising demand in the Chinese economy. Increasingly sophisticated consumers will hold service-sector workers to a higher standard in the future. Successful service-sector workers will meet these expectations by improving their ability to communicate, interact, and manage conflict with customers while improving technological skills as they learn how to use digital tools to improve their productivity. Demand for these skills is expected to increase by 5 percent and 77 percent, respectively. Among manufacturing workers, physical and manual skills account for about 70 percent of work activities. Time spent on physical and manual skills will decline by about 12 percent. Manufacturing employees will need to be increasingly comfortable working alongside machines, which will require significant training in basic digital skills, and the overall demand for technological skills may increase by 58 percent.

As with manufacturing workers, physical and manual skills account for the bulk of job activities for construction and agricultural workers, in this case about 75 percent. The demand for technological skills is expected to increase by 396 percent, starting from a very low base. Farmers will need to improve basic digital skills in order to use mechanical tools and employ digital devices to collect information on soil, yield, and market, for example.

Источник: Reskilling China. Transforming the world’s largest workforce into lifelong learners. – McKinsey Global Institute, 2021. – P. 28-34.

Критически важно понимать, что решение этих двух ограничений, изменение профессии и навыков, ведут только в части роста з/п при удачной реализации к $5 трлн. в части доходов от з/п. Но кроме этой выгоды, есть еще и добавочная стоимость. Для сравнения, ВВП Китая в 2021 году – $18 трлн.

Это потенциальное увеличение в зарплатах разделено для категорий работников в примере #6.

ПРИМЕР #6. Успешный переход может принсети $5 трлн. в составе ВВП к 2030 году.

Источник: Reskilling China. Transforming the world’s largest workforce into lifelong learners. – McKinsey Global Institute, 2021. – P. 37.

Ограничение #3. Улучшить доступ мигрантов к благам революции образования

К 2030 году в Китае будет 330 млн. мигрантов. По состоянию на 2019 год их 291 млн. 

Рассматривая проблему мигрантов, вы наблюдаем противоречие. 
Многие из них имеют проблемы с регистрацией и не могут воспользоваться преимуществами общенациональных систем образования и медицины. Логично: если мигрант будет получать доступ к «‎благам цивилизации», то он уже не будет таким дешевым. Поэтому те, кто используют труд мигрантов, обычно находят выход и не регистрируют их, не платя налоги и соц. отчисления, которые связаны с той самой инфраструктурой. У мигрантов крайне ограниченные возможности в части получения образования из-за невысокого уровня знаний, низких доходов и отсутствия времени на обучение.

В исследовании McKinsey проблема просто обозначается, но авторы не дают понятный путь ее решения. Если подходить цинично, то в первую очередь задача государства – вывести из-под автоматизации своих граждан и переобучить их на востребованные в будущем профессии. Мигранты, к сожалению, будут постепенно занимать профессии, которые ‎в недалекой перспективе пойдут «‎под нож» цифровизации.

Массовая переподготовка и адаптация мигрантов – задача сложная, интересная... Но, отбросив политкорректность, скажем прямо: у них права голоса нет. Поэтому, мы наблюдаем, скорее, проблему гуманитарного и социального плана, а не экономического. Если кто-то интересуется этой грустной темой, тогда порекомендую книгу Виктора Гуменного. «МИГРАЦИЯ: социально-экономические противоречия и их разрешение». В ней автор собрал существующие на текущий момент практики и решения. 

Примечание: при вычитке реферата мне указали на то, что эти рассуждения выглядят как обзор на проблемы мигрантов, и не понятно, причем тут китайцы и их государство. Этот вопрос отражает ограниченность привычного взгляда на вопрос миграции в РФ. Зачастую, если посчитать труд мигрантов с затратами на минимальное здравоохранение, охрану труда, повышение культурного уровня и минимальную интеграцию в общество, то труд мигрантов очень редко окажется экономически оправданным. 

Однако, в большинстве экономик развивающихся стран считают только прямые затраты, перекладывая сопутствующие расходы с бизнеса на общество. Это частая ошибка в оценке эффективности труда мигрантов в РФ. В данном случае, 100 млн. мигрантов за бортом – источник приличной дестабилизации. Хоть в Китае, хоть если они будут высланы. Поэтому проблему надо решать. 

В примере #7 разобрана ситуация с мигрантами и как она менялась на протяжении последних лет. Выделены основные проблемы: низкие доходы и низкий культурный уровень, большая вероятность автоматизации в скором будущем и т.д/

ПРИМЕР #7. Трансформация-3: Усилить равенство путем поддержки участия мигрантов в революции образования.

Urbanization has been an important economic driver for China. The urbanization rate, measured by urban population as a percentage of total population, increased from 18 percent in 1978 to 61 percent in 2019 and is expected to reach 70 percent by 2030 and more than 80 percent by 2050. Urbanization has facilitated the mass movement of people from rural to urban areas.

The number of Chinese rural-urban migrant workers has steadily increased, from 225 million in 2008 to 291 million in 2019. As China continues to urbanize, the historical trajectory suggests that the total number of such workers could reach 331 million by 2030.

Labor-market and skills transitions are likely to be particularly challenging for migrants because many of them face two interrelated challenges. First, many of them are subject—for now—to hukou restrictions that prevent them from accessing services such as education and healthcare. China is promising hukou residency reform to help many millions of rural residents enjoy the benefits of living in urban areas already available to non-hukou residents. Second, these migrants tend to have lower-than-average educational levels and low skills and to earn relatively low wages, making it difficult to fund reskilling programs.

Migrants arguably need access to education and vocational training more than other people, yet their access is more constrained. Migrant workers typically work long hours and retain little disposable income to invest for the long term. As a result, their ability to devote time and finances to their own education is extremely limited. Even if hukou restrictions were removed, rural-urban migrants are in a vulnerable position because of the combination of low skills and low incomes.

Their vulnerability is, arguably, growing. Migrants tend to be clustered in jobs that are more likely to be disrupted by automation. Our simulation suggests that 151 billion to 277 billion work hours currently performed by migrant workers, or an average of about 57 to 105 days per person, may be replaced by automation by 2030 in an earliest adoption scenario (Exhibit 8). These workers may need to leave factories and construction sites and find employment in the service sector—and learn an entirely different set of skills. They will need to develop the social and emotional skills required for the service sector, as the physical and manual skills they have largely relied on in construction and manufacturing may become obsolete.

Источник: Reskilling China. Transforming the world’s largest workforce into lifelong learners. – McKinsey Global Institute, 2021. – P. 34-35.

В примере #8 хорошо подчеркивается факт, что мигранты обычно работают вне рамок трудового законодательства, поэтому даже на доступное обучение у них обычно нет времени или образовательного и культурного уровня.

ПРИМЕР #8. Несмотря на доступность, проф. образование не используется большинством мигрантов.

Access to training is particularly lacking for low-skill workers, many of them migrants among whom job turnover is high. According to official statistics, three million migrant workers out of 291 million total completed some technical and vocational training in 2019. The share of migrant workers born after 1980 was 50.6 percent in 2019, according to official statistics. A 2020 survey conducted to understand the new generation of migrant workers found that 78 percent of the nearly 6,000 respondents had parents who were also migrant workers, and close to 40 percent were “left-behind” children when their parents migrated for work. Work hours are long, at an average of ten to 12 hours a day, six days a week, and overtime is the main route to higher pay. Frequent changes of jobs are common—the survey indicated that more than three-quarters of respondents had switched jobs at least three times. More than onethird of respondents thought their jobs are meaningless, with a further quarter saying they were unsure whether their jobs had meaning. Only 16 percent were satisfied with their current jobs. In a survey conducted in rural areas of Guangzhou, the reasons migrants cited most often for not participating in training were lack of time, being too old, and having too little education to understand training. 

Источник: Reskilling China. Transforming the world’s largest workforce into lifelong learners. – McKinsey Global Institute, 2021. – P. 60.

Существенным ограничением остается разрыв инфраструктуры для образования между сельскими и урбанизированными территориями. Но это ограничение подробно разбирать не буду, так как оно явно будет устранено до 2030 года. Забегая вперед, скажу, что Китай перешел к смешанной модели образования, когда функцию «‎локальных» педагогов в глубинке выполняют программы какого-то качественного центра с записями и онлайн-трансляциями лекций и уроков.

В примере #9 приводятся наиболее существенные различия в подготовке педагогов и финансирования образования в крупных городах и сельской местности.

ПРИМЕР #9. Пробелы в представлении общего и проф. образования.

Large gaps in access to education and training persist in China, notably between rural and urban areas, in funding, teachers’ qualifications, and student-teacher ratios (Exhibit 21). The current compulsory school education budget is 1,317 renminbi per student per year in central urban areas, but only 795 renminbi in rural areas. In central urban areas, more than 90 percent of teachers have university degrees (bachelor’s or above), compared with 72 percent in rural areas according to the China Education Panel Survey. The student-teacher ratio has been falling, but teacher shortages in rural areas worsened between 2013 and 2018. It is notable that 27 percent of teachers in rural areas teach more than three subjects, and 30 percent teach more than three classes. The relatively low quality of education in rural areas affects attitudes toward education and makes shortcomings more difficult to tackle. Rural students tend to have higher dropout rates because in many cases they do not perceive it to be of value and would rather leave school and start earning.

Источник: Reskilling China. Transforming the world’s largest workforce into lifelong learners. – McKinsey Global Institute, 2021. – P. 60.

Vocational Training / Профессиональное образование ➜ выход из ситуации

В 2030 году 75% работников будут составлять те, кому сейчас 15-49 лет. Большая часть из них, 543 млн. человек, – это те, кому сейчас 25-49 лет. То есть, в фокусе экономических целей должны быть именно они. Значит, мы переходим к тому, что эту проблему уже не может решить ни школьное, ни традиционное вузовское образование. Это именно профессиональное образование. 

Возможно, на базе вузов, но в рамках профессионального образования.

ПРИМЕР #10. Фокус необходимо смещать на «‎сегодняшних» работниках, хотя до сих пор больше усилий тратится на привычную образовательную систему.

Источник: Reskilling China. Transforming the world’s largest workforce into lifelong learners. – McKinsey Global Institute, 2021. – P. 48.

На пути к развитию и широкому распространению профессионального образования есть ряд ограничений:

1. Профессиональное образование не было в фокусе ни у работников, ни у работодателей, ни у инвесторов, ни у государства. Одно исследование обнаружило, что 79% респондентов сочли проф. обучение необходимым, но большинство из них не считало его срочным. Это достаточно типовая ошибка для оценки интеллектуальных навыков – идея бесконечности времени :) Взрослые люди воспринимают пространство как-то более рационально, хотя по сути оно безгранично для каждого. А вот со временем – беда. Все мы считаем, что «‎еще успеется». Вот и в Китае разделяют это заблуждение.

2. Но более важно, на что направлены это проф. образование. Как правило, большинство респондентов воспринимают его как обучение иностранным языкам, необходимую сертификацию и пр. А новые навыки и проф. компетенции имеют вес, чуть больше чем хобби. В общем, нет под рукой российских цифр, но каких-то серьезных отличий тут, думаю, не будет.

Более подробно эти моменты, а также рассуждения об инвестициях, о текучести кадров и необходимости доп. образования разобраны в примере #11.

ПРИМЕР #11. Переподготовка работников остается в низком приоритете как для работодателя, так и для самих работников, а концепция lifelong learning только зарождается.

Workforce reskilling suffers from low investment and a lack of a sense of urgency about the importance of skills, leading to low participation in the programs on offer today.

Investment in training workers is relatively low in China

Broadly, Chinese employers lack comprehensive training programs. According to a survey conducted by Training Magazine and OnDemand Consulting, only 14.2 percent of Chinese firms have comprehensive training programs, and 48.5 percent have a comprehensive training program only for key employees; 15.6 percent have no plan for a training system, while 21.1 percent plan to put one in place but have not yet done so.

Chinese companies tend to think of training as a cost rather than as an investment in human capital. This appears to reflect the fact that turnover is high at many companies, and it may be easy to hire new workers to plug any skill gaps. In August 2018, one study found that the average time in the first job for the generation born in the 1990s in China was only 19 months, while members of the generation born in the 1970s and 1980s spent 51 and 43 months, respectively. The incentive to devote substantial resources to training is weak, and as a result most training is devoted to managers rather than the broad group of employees with different tenures and functions. In 2016 to 2017, about one-third of spending on training went to managers (Exhibit 16).

Many Chinese workers do not yet recognize the urgency of gaining skills Although many Chinese workers accept that training is important, many do not appear to regard participation in training programs as urgent. One survey of Chinese workers found that 79 percent of respondents said training was necessary, but the survey also found that many of them would not consider vocational skills training urgent. As noted in the previous section, a perception that training lacks relevance coupled with time and cost constraints may account for this reluctance. Workers tend to regard finding a job as their most urgent priority rather than increasing or refreshing their skills. 

Once in a job, the urgency to train appears to drop even further. In a 2017 iResearch survey, 42 percent of students (over 18 years old) said that working and learning were focuses. However, the share of respondents taking this view fell to 23 percent among those who had worked for one to five years, and only 14 percent for those who had worked for more than five years. 89 The more settled an individual is in a job, the less of a priority skills development appears to become (Exhibit 17).

Looking at which subjects are regarded as important, the same survey found that 62 percent of respondents said learning a language was urgent. In the case of new technical (for instance, IT, accounting, and data management) or vocational skills (including cooking, automobile repair, and excavator operations), only 35 percent and 21 percent of respondents, respectively, said that training was urgent. Persuading more workers in China to regard training as a matter of urgency, and particularly technical and vocational training, clearly poses a challenge.

Источник: Reskilling China. Transforming the world’s largest workforce into lifelong learners. – McKinsey Global Institute, 2021. – P. 54.

Из-за сокращения учебных заведений, количества учителей и студентов, в части организованного профессионального образования наметился существенный разрыв. С одной стороны, это ключевой драйвер экономического развития. С другой – оно мало востребовано среди студентов, которые отдают предпочтение классическому высшему образованию из-за соображений престижа. 

Профессиональное образование, несмотря на свою значимость, составляет только 14% от общего «‎количества». Также и доля онлайн-форматов там сравнительно небольшая – чуть больше 20% (детальнее описано в примере #12).

ПРИМЕР #12. Частные компании могут стать инвесторами системы проф. образования.

Overall, China’s education market has been growing rapidly. According to iResearch, the total market in 2019 was 3.0 trillion renminbi, up from 1.4 trillion in 2014, growing at 16 percent per year. However, vocational education is estimated to be only about 14 percent of China’s total education market in 2019 (Exhibit 36). The investment opportunity related to a hugely expanded work skills program is multiple times greater. A large share of the funding can come from government, as it does in many countries around the world. The government of China has earmarked 100 billion renminbi (about $15 billion) for an expansion of vocational training. However, a great deal of investment could come from private sources. They can introduce education and business services models to the market and can invest in other companies.

Chinese tech companies have been investing heavily in the education sector. Tencent launched a new online education platform, Tencent Classroom, in 2014; according to QuestMobile, the platform had an estimated 7.6 million weekly active users in March 2020. In addition to launching new businesses such as Fudao QQ, Tencent has made 45 investments in education-related companies since 2014 that together total 4.2 billion renminbi. Alibaba has invested 340 million renminbi in five companies. Net Ease invested 39 million renminbi in three companies and launched NetEase Online Open Courses and NetEase Cloud Classroom.

Источник: Reskilling China. Transforming the world’s largest workforce into lifelong learners. – McKinsey Global Institute, 2021. – P. 106.

Существует ряд ограничений, которые пока не смогло преодолеть сегодняшнее образование

Барьер #1. Учителя без профессионального опыта. Нужно, чтобы таким опытом обладали 80% педагогов, а сейчас этот показатель составляет, максимум, 40%. 

Эти не очень профессиональные «‎профессионалы», кстати, тоже находятся в группе кандидатов для смены профессии или потребителей проф. образования. Для примера, в Германии, где часть проф. образования нормативно регулируется, педагог должен иметь пять лет стажа в индустрии до того, как перейти к преподаванию на полный рабочий день.

Пример #13 описывает и приводит требования к преподавательскому составу программ проф. образования разных стран.

ПРИМЕР #13. Конкурентоспособные и гибкие образовательные программы.

The pathway to training could have multiple entry points, giving workers flexibility in returning to school, receiving retraining, and pursuing higher-skill jobs. Chinese workers considering enrolling in training programs have many constraints on their time and mobility, and flexibility is vital. As an example of an approach in the United States that China might consider, the entire curriculum of the University of Phoenix is designed for adult learners. Courses tend to be five to six weeks in duration and largely conducted online. 

China could also make the vocational track more attractive to students, for instance by offering a “3+4” secondary-undergraduate model that enables them to go directly to higher vocational or application-oriented universities without taking the national gaokao college entrance exam. This model is already being pioneered in China by Shandong and Zhejiang provinces, where secondary vocational schools are partnering with local universities to create 3+4 programs. To provide more options to vocational students, this approach could be expanded to all application-oriented universities in China, including ones that the government is expecting to convert from traditional universities.

Vocational training programs could offer improved teaching if they were to collaborate more with companies to gain up-to-date knowledge and invite company representatives to teach at vocational colleges. Finland’s Telkkä program, for instance, provides on-the-job training and coaching programs in a company environment. Company instructors develop their skills by tapping into the knowledge of faculty members, and teachers benefit from the instructors’ practical knowledge of recent technologies and working practices. Skilled workers can also be deployed to teach at vocational schools, as in the Teach Too program in the United Kingdom. In 2020, vocational schools in Zhangjiagang organized an internship program for more than 300 professional teachers, covering fields such as accounting, electrical engineering, logistics, finance, and computer engineering. China could also develop more dual vocational educators with industry experience. By 2030, more than 80 percent of teachers of specialized courses at vocational schools could be required to have industry experience in related areas, up from today’s actual proportion of 32 percent for secondary and 40 percent for higher vocational schools. Industry experience is a prerequisite in German vocational schools.

Источник: Reskilling China. Transforming the world’s largest workforce into lifelong learners. – McKinsey Global Institute, 2021. – P. 12.

Барьер #2. Устаревшие формы организации материалов: лекция + основной материал – учебник. В примере #14 приводятся оценки по данным опросов среди студентов проф. образования, как они оценивают практический опыт и его ценность в текущих программах.

ПРИМЕР #14. Отсутствие экспертизы и устаревший контент.

Vocational educators exhibit a lack of expertise, knowledge, and experience (Exhibit 19). In a TÜV Rheinland survey, about 36 percent of 40 vocational schools who responded said they believed that instructors lack practical industry experience, and 49 percent said they found their instructors’ field of expertise not fully consistent with their teaching. Thirty percent of respondents from 115 corporate representatives said that vocational school instructors lack hands-on industry experience.

Moreover, instructors appear to lack industry experience and tend to rely on lecture-based learning. In 2018, in secondary vocational schools, nearly 70 percent of instructors were teaching lecture-based courses and had little or no industry experience. In tertiary vocational schools, the former number was about 60 percent. In contrast, all vocational educators in Germany need a minimum of five years’ industry experience before becoming a full-time teacher. China’s national plan states that 50 percent of teachers at vocational schools need to be dual educators—with both academic and industry background—by 2022. As of 2018, an additional 210,000 dual teachers were still needed to meet the national target.

Vocational curricula have not been updated as industries have developed (Exhibit 20). More than 90 percent of students surveyed said they believed that curriculum-based programs did not reflect industry trends and needed to be updated.109 More than 60 percent of vocational school educators cited limited capabilities as the main reason curricula were not being updated, although more than 50 percent of respondents also cited insufficient funding for the purchase of training equipment and devices, lack of collaboration with corporations, and lack of instructor and school capabilities. Students’ main suggestion—from more than 66 percent of those responding—was for schools to collaborate with companies to codevelop curricula.

Источник: Reskilling China. Transforming the world’s largest workforce into lifelong learners. – McKinsey Global Institute, 2021. – P. 58.

Гораздо больше спрос – на практические занятия. Впрочем, и лекции, учебники мало изменились при переходе в электронный формат, оставаясь тем же текстом, только на компьютере. В этом вопросе я порекомендую изучить лекцию А. А. Рыжачкова про онлайн-образование, в которой он подробно рассматривает недостатки текущих подходов и возможные варианты решений. 

Барьер #3. Устаревшие программы. Подробнее про вызовы перед проф. образованием написано в предыдущем примере. 

Как шутил один мой знакомый: ребенку, который летом был в Каире и видел пирамиды, сложно зимой всерьез слушать рассказы среднего учителя истории, который вживую ничего из этого не видел.

Здесь приведу в пример работы издательства LIVREZON: редакция выпускает MVP-версию – неполностью завершенную книгу. По мере работы, автор дополняет книгу, актуализирует примеры и пересматривает ошибочные моменты. Это позволяет каждый раз по-новому смотреть на рабочие материалы. 

СКОРО: вторая часть реферата, где будут изложены группы решений по вопросу профессионального образования. Подписывайтесь на наши социальные сети, чтобы не пропустить новые материалы!

СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: Индустрия 4.0: AgTech и высокие технологии

ЧТО ТАКОЕ БАЗА ЗНАНИЙ?

Концентрированная книга издательства LIVREZON складывается из сотен и тысяч проанализированных источников литературы и масс-медиа. Авторы скрупулёзно изучают книги, статьи, видео, интервью и делятся полезными материалами, формируя коллективную Базу знаний. 

Пример – это фактурная единица информации: небанальное воспроизводимое преобразование, которое используется в исследовании. Увы, найти его непросто. С 2017 года наш Клуб авторов собрал более 80 тысяч примеров. Часть из них мы ежедневно публикуем здесь. 

Каждый фрагмент Базы знаний относится к одной или нескольким категориям и обладает точной ссылкой на первоисточник. Продолжите читать материалы по теме или найдите книгу, чтобы изучить её самостоятельно.  

📎 База знаний издательства LIVREZON – только полезные материалы.