«Мы знали, что мир уже не будет прежним. Несколько человек смеялись, несколько человек плакали. Большинство молчали. Я вспомнил строку из священной книги индуизма, Бхагавадгиты. Вишну пытается уговорить Принца, что тот должен выполнять свой долг, и, чтобы впечатлить его, принимает свое многорукое обличье и говорит: „Я – Смерть, великий разрушитель миров…”».
Эти слова Роберт Оппенгеймер произнес после того, как ядерные бомбы стерли с лица Земли Хиросиму и Нагасаки. Две бомбы, получившие имена «Малыш» и «Толстяк», стали результатом длительной работы «Манхэттенского проекта». Группа лучших ученых мира под руководством Роберта Оппенгеймера в течение нескольких лет трудилась над созданием самого мощного и опасного оружия в мире.
Бомбы были сброшены на Японию. Это было предусмотрено и в принципе одобрено Рузвельтом и Черчиллем еще во время их встречи в Канаде, а затем в Гайд-парке (загородном доме Рузвельта. – прим. перев.). Во многом это считалось само собой разумеющимся.
Возник ряд вопросов, но, по-моему, они мало обсуждались, а записей при этом почти не велось. И мне хотелось бы кратко, конспективно, на основе того, что я помню о том времени, и на основе бесед с историками, изучавшими этот вопрос, изложить некоторые свои мысли по этому поводу.
Тогдашние военные планы, имевшие целью сломить Японию и закончить войну, во всех отношениях были гораздо ужаснее, чем применение бомбы. Это бесспорно. И нас посвятили в эти планы. Предполагалось, что в результате их осуществления союзная сторона потеряла бы от полумиллиона до миллиона человек, а японская сторона – вдвое больше.
Тем не менее лично я полагаю, что раз уж решено было бросить бомбы, то во избежание бессмысленных жертв следовало бы предупредить противника более эффективно. Оглядываясь назад, я хотел бы добавить: я очень рад, что тайна бомбы не осталась тайной.
Все мы теперь поняли, а некоторые из нас поняли это и раньше, что произошло и каковы должны быть изменения в политических курсах и в жизни людей. То были дни, когда мы провозглашали один-единственный тост: «Не надо больше войн!»
Когда кончилась война, великие ученые-физики высказались просто и красноречиво. Эйнштейн ратовал за всемирное правительство, Бор сначала обратился к Рузвельту и Черчиллю, затем к генералу Маршаллу, а позднее, когда его никто не хотел слушать, кроме общественности, он во всеуслышание провозгласил необходимость работать для создания полностью открытого мира. Бор имел в виду, что у нас есть очень важные секреты, которыми мы должны добровольно поделиться – и тем самым ликвидировать их – в обмен на ликвидацию секретности во всех странах и в особенности в чрезвычайно засекреченных коммунистических обществах. Вышедший в отставку в сентябре 1945 года военный министр США Стимсон писал: «Человечество не сможет жить с расщепленным атомом, если не будет всемирного правительства».
Из всех многочисленных докладов, представленных нашими бесчисленными комиссиями, я помню лишь два. Один из них, который до сегодняшнего дня все еще находится под грифом «совершенно секретно», заканчивается примерно такими словами: «Если это оружие не убедит людей в необходимости международного сотрудничества и в необходимости покончить с войнами, то ничто другое, созданное в лаборатории, никогда не сможет этого сделать». В другом докладе говорилось: «Если будет предпринята международная акция для установления контроля над атомной энергией, то должно быть создано и международное сообщество людей, знающих и понимающих».
Все эти высказывания чрезвычайно глубокомысленные и искренние, и я думаю, что большая часть ученых, а также многие другие люди считали предложенные меры желательными.
Это было не совсем то, чего хотел Сталин. Да и ни одно другое правительство не хотело безоговорочно и полностью присоединиться к предлагаемым мерам. Ввиду отсутствия практических путей к осуществлению данной цели самое большее, что можно было сделать, – внести некоторые предварительные и довольно здравые предложения об установлении такого контроля над атомной энергией, который в случае его принятия повел бы стороны по пути международного сотрудничества.
Но получилось не так, и я напомню вам только о двух очевидных вещах. Мы участвуем в гонке вооружений, которая представляет собой беспрецедентную опасность для человечества. И, по-моему, здесь не надо говорить ни о количестве дьявольщины, накопленной обеими сторонами, ни о мерах предосторожности, которые необходимо принять, чтобы она не взорвалась, ни о связанных с этим трудностях. С другой стороны, необходимо отметить и то, что мы уже прожили шестнадцать с половиной лет без ядерной войны.
В результате, учитывая всю серьезность нависшей над нами опасности и очевидные сдерживающие факторы, которые действовали в этот период, я могу лишь посоветовать придерживаться трезвого курса и надеяться на лучшее.
Но правда и то, что мы, как физики, внесли большой вклад в это дело. Кроме того, на многих физиках лежит огромная ответственность за те советы, которые они давали своему правительству, за те выступления, которые они делали перед общественностью, а самое главное – за попытки на начальной стадии найти верное направление.
Я не думаю, что даже наши более молодые коллеги, которые бьются над решением новых фундаментальных проблем физики, были бы столь же свободны от тяготения к хорошей жизни и к хорошему обществу, как мы в их возрасте.
Как вам известно, между представителями технической интеллигенции происходили глубокие и тяжелые конфликты. Мне кажется, что почти в любой день можно взять газету и прочитать, как одни ученые обвиняют других во лжи. Нас раздирают конфликты, но это не было столь очевидно и ясно в 1945 и 1946 годах. Гонка вооружений, «холодная война», упорный характер политического конфликта, а также огромные, сложные и ужасающие масштабы технического развития не создают благоприятных условий для простого обсуждения проблем физики. К тому же это, конечно, не проблемы физики, и их научным путем не решить.
Вопрос о нашем назначении на Земле, вопрос о создании правительства, которое осуществляло бы наши цели, вопрос об ответственности ученых не решается в лаборатории и не может быть урегулирован с помощью какого-либо уравнения или математических вычислений. Частично конфликт между специалистами подобен конфликту между всеми людьми: он проистекает из противоположных оценок всего курса и линии поведения противника, что является весьма таинственным предметом даже для экспертов.
Частично же это происходит потому, что речь идет о мире, который не имеет аналогичных примеров в прошлом. Мир никогда еще не стоял перед возможностью самоуничтожения – в известном смысле, аннигиляции, – которую можно было бы сравнить с нынешней возможностью.
Те из вас, кто участвовал в боях, знают, насколько ход боя отличается от первоначального плана, насколько он бывает запутанным, как трудно предвидеть его исход, даже если он хорошо спланирован. Никто еще не имеет опыта ведения боевых действий в ядерный век.
Поэтому есть все основания для ожесточенных споров относительно того, какая доля населения данной страны останется в живых после тех или иных действий, а также относительно того, что, несомненно, сделают наши противники, и относительно их возможных действий.
Кроме того, следует заметить, что физики, как и все люди, безусловно, не безгрешны и не свободны от тщеславия. Можно ожидать довольно гнусных дел, и они действительно наблюдаются.
Но я полагаю, что по нескольким важнейшим пунктам, не содержащим ответы на все вопросы, к которым мы питаем законный интерес, мы, физики, довольно точно представляем себе, в чем состоит наш долг.
1. Во-первых, честно сообщить то, что мы знаем все вместе, знаем в той мере, в какой я знаю о преобразовании Лоренца и двойственном характере волны-частицы, знаю на основании глубокой научной убежденности и опыта.
2. Мы считаем, что должны делиться этими сведениями открыто, когда это возможно, должны сообщать их секретно нашим правительствам по их требованию или даже если наши правительства того не требуют, осведомлять их по тем или иным вопросам, как это сделал Эйнштейн в 1939 году.
3. Еще важнее делать различие между наукой вообще, наукой, где многое уже известно и с каждым днем узнается все больше, и между нашими мечтами и надеждами, которыми мы дорожим, о которых любим говорить и должны говорить, но в иной обстановке и по-иному.
4. Наконец, наш долг при любой возможности вместе с нашими коллегами в соревнующихся, антагонистических и, возможно, враждебных странах, вместе со всеми, с кем у нас есть общие профессиональные, политические и просто человеческие интересы, содействовать росту знаний и международному взаимопониманию.
Мы рассматриваем эту нашу деятельность как вклад в общее дело, вклад, не слишком отличающийся от вклада других людей. Но наш вклад в гораздо большей степени обусловлен растущим пониманием физического мира во все более запутанной, все более замечательной и неожиданной ситуации.
Мы рассматриваем эту нашу деятельность как свой вклад в дальнейшее развитие мира, который отличается разнообразием и любит разнообразие, который свободен и дорожит свободой, который свободно изменяется, чтобы приспособиться к неизбежным потребностям перемен как в двадцатом столетии, так и в будущих столетиях, но при этом имеем в виду мир, который, несмотря на все свое разнообразие, свободу и перемены, не должен состоять из национальных государств, вооруженных для войны, а быть миром, который был бы прежде всего миром без войны.
Источник: Р. Оппенгеймер. Война и нации. // Летающая трапеция. – М. : Атомиздат, 1967. – С. 55-65.
Концентрированная книга издательства LIVREZON складывается из сотен и тысяч проанализированных источников литературы и масс-медиа. Авторы скрупулёзно изучают книги, статьи, видео, интервью и делятся полезными материалами, формируя коллективную Базу знаний.
Пример – это фактурная единица информации: небанальное воспроизводимое преобразование, которое используется в исследовании. Увы, найти его непросто. С 2017 года наш Клуб авторов собрал более 80 тысяч примеров. Часть из них мы ежедневно публикуем здесь.
Каждый фрагмент Базы знаний относится к одной или нескольким категориям и обладает точной ссылкой на первоисточник. Продолжите читать материалы по теме или найдите книгу, чтобы изучить её самостоятельно.
📎 База знаний издательства LIVREZON – только полезные материалы.