Крах унии 1439 года застал римских богословов пересмотреть стратегию своей экспансии на Восток. Речь шла об изыскании новых путей и методов проникновения католицизма, создании в этих целях необходимых экономических и политических предпосылок, подготовке кадров на католических проповедников-миссионеров, поиске единомышленников в среде православного духовенства.
Главная роль в выполнении этой рассчитанной на многие годы ватиканской программы отводилась организованному в 1534 году католическому ордену иезуитов — этому коварному орудию папского престола, созданному для защиты интересов церковной и феодальной верхушки. Основанный в качестве строго централизованной и дисциплинированной полувоенной организации, подчиненной исключительно папе римскому, орден (или Общество Иисуса, как его официально называли) во главе со своим первым генералом, бывшим испанским офицером Игнатием Лойолой, очень скоро превратился в шпионско-карательную когорту, в черную гвардию папы. И как бы ни называли иезуитов — «Христовыми воинами» или «янычарами папы», «солдатами божьими» или «лазутчиками святого престола»,— они всегда и везде были олицетворением мракобесия, жестокости и коварства.
Действуя по принципу «высшие цели ордена оправдывают любые средства их достижения», «воины Иисуса» проникали в императорские дворцы и покои богатейших купцов, в университетские аудитории и кабинеты военачальников и, выступая от имени бога и его «наместника», втирались в доверие, обрабатывали и наставляли сильных мира сего на такие действия, которые были выгодны Риму. Агенты святого престола, писал историк ордена иезуитов Г. Бемер, в любой обстановке «...умеют примениться к вкусам публики, говорят ли они перед государями и вельможами, священниками и кардиналами или перед крестьянами и пастухами»1.
Главным плацдармом Общества Иисуса для продвижения на Восток стала Речь Посполитая, королевская и феодальная верхушка которой в значительной мере находилась под влиянием иезуитов. Располагая неограниченной поддержкой королёвского, двора и используя широкие возможности влиятельного, католического духовенства, иезуиты уже в, 60-—70-х годах XVI века создали на восточных кордонах Польши ряд опорных баз, с которых и приступили к последовательному осуществлению своих планов.
В первую очередь с помощью лести, интриг, разного рода посулов и подачек члены ордена добились расположения многих западноукраинских и западнобелорусских магнатов, заинтересованных в укреплении связей с окружением короля и польской шляхтой, и уже через них начали распространять свое влияние на более широкие круги духовенства и верующих. Лазутчики папы действовали не только именем Христа. Жонглируя различными историческими, политическими и социальными категориями, они доказывали феодальной и церковной верхушке, что ее место не на стороне «своих», украинских и белорусских «холопов», а в близком им по классу лагере польского, венгерского, чешского патрициата, тесными узами связанного с папской курией, с католицизмом. В результате иезуитам довольно быстро удалось обратить в латинскую веру многих князей и крупнейших феодалов Волыни и Полесья, Холмщины и Галиции. С необыкновенной легкостью объявили себя католиками князья Слуцкие, Заславские, Вишневецкие, Збаражские, Чарторыйские, Бужинские, Лукомские и иже с ними. Вслед за ними, как писал митрополит Исайя Копинский, «оскудел род и иных благородных вельмож — все от восточного православия на Запад уклонишася... А при благочестии и православной вере остались лишь кое-кто из худых и неславных»1,
Параллельно иезуиты развернули лихорадочную деятельность по насаждению на Украине, в Белоруссии и Прибалтике собственных школ и коллегий, в стенах которых в духе фанатичной преданности Риму воспитывались дети местных помещиков, купцов, родовитой шляхты. Здесь преподавали латинский и польский языки, грамматику, историю, католическую доктрину веры. Сознание учащихся отравляли мистикой и религиозным фанатизмом, воспитывали у них рабскую преданность ордену, готовность выполнить любые, даже заведомо преступные задания духовных наставников. Иезуитские школы и коллегии при поддержке тесно связанного с орденом короля Стефана Батория (1576—1586 гг.) возникли во Львове, Люблине, Перемышле, Полоцке, Холме.
В 1579 году на базе иезуитской коллегии в Вильно организуется первое в Прибалтике высшее учебное заведение— иезуитская академия, в которой велась активная подготовка миссионерских кадров для использования как среди православных верующих в Речи Посполитой, так и непосредственно в России. В начале 80-х годов здесь же открывается крупная католическая семинария для учащихся — выходцев из Литвы, Белоруссии, Украины.
Наиболее перспективные, с точки зрения иезуитов, сыновья украинских и белорусских магнатов по указанию папы Григория XIII направляются для последующего обучения в учрежденную в Риме Афанасьевскую коллегию и иезуитский Грегорианский университет, которые, по замыслу курии, должны были готовить будущую элиту восточного славянства, людей, которые в перспективе заняли бы ведущее положение в религиозных и светских кругах. В школы и коллегии принимались мальчики из знатных православных семей, преимущественно в возрасте 10—14 лет, с тем чтобы начать их обработку как можно раньше, до развития у юношей самостоятельного мышления и критического отношения к проповедям «святых отцов».
Духовная муштра в учебных заведениях иезуитов проводилась на высоком для того времени уровне. Религиозное воспитание велось тонко и постепенно, с учетом индивидуальных особенностей учеников, их национальных и семейных традиций. В качестве педагогов и наставников подбирались подготовленные, высоко эрудированные члены ордена, хорошо знающие, сколь важна для Ватикана и католицизма в целом возложенная на них миссия. Небезынтересно, что идеологи украинского буржуазного национализма, уже давно выступающие в одной упряжке с реакционной униатской иерархией, положительно оценивали «вклад» Общества Иисуса в дело «просвещения» феодальной верхушки, ее «приобщения» к истокам «общеевропейской культуры». На таких позициях стоял, в частности, Михаил Грушевский, утверждавший, что иезуиты «убедительными проповедями и еще более убедительной системой школ, приспособленных к требованиям шляхты, взяли в свои руки весь цвет аристократии и богатого панства и примирили шляхту со сладким ярмом католичества».
Вслед за польским патрициатом, пишет далее этот «апостол» национализма, и украинские магнаты «в подавляющем большинстве начинают отправлять в иезуитские школы своих детей»; Он даже приводит выдержку из завещания крупного волынского помещика Василия Загоровского (1577 г.), в котором тот перед смертью поручает опекунам послать своих сыновей «в Вильно к иезуитам, потому что там хвалят тамошнюю добрую науку для детей». Грушевский вынужден признать, что выработанная иезуитами система образования привязывала их питомцев к католицизму, к своему ордену. «Поэтому,— пишет он,— для подавляющей части православных панычей иезуитская наука, дополненная пребыванием в одном из заграничных университетов, кончалась переходом в католичество и разрывом со своей нацией»
Одновременно с созданием сети учебных заведений, широкой издательской и миссионерской деятельностью на территории Западной Руси Общество Иисуса вело действенную разведывательную работу непосредственно против России. Иезуиты пытались не только собрать как можно более полную информацию о политической, военной и религиозной обстановке в русском государстве, не только насаждать здесь свою агентуру (главным образом, в царском окружении и верхушке православного духовенства), но и путем личных контактов с царем и его приближенными убедить их в преимуществах католицизма и необходимости воссоединения церквей, разумеется, при условии признания верховной власти Рима.
В 1576 году в ходе изнурительной для России Ливонской войны, длившейся к тому времени уже около 20 лет, папа Григорий XIII направил в Москву большое посольство во главе с иезуитом и преподавателем, богословия Рудольфом Кленхеном. В разработанной курией инструкция указывалось, что во время встреч с царем Иваном Васильевичем (Грозным) посол должен действовать «благоразумно, основательно и твердо, дабы этого Государя расположить так, чтобы он для спасения души своей пожелал : с церковью-матерью, которая его единодушно любит, соединиться не только дружественным внешним и политическим союзом, но и духовными узами любви.