Ну что ж, коллеги. Разбор перевода «Дракулы» Брэма Стокера задумывался давно – еще задолго до «Благих знамений». Собственно, данный роман и послужил идеей к написанию Заметок переводчика в целом. И вот наступил тот час, когда можно взяться за перо и вплотную заняться данным безо всякого преувеличения шедевром мировой литературы, строчка за строчкой, глава за главой разбирая не менее значимый труд наших переводчиков.
На русскоязычном пространстве существует всего два варианта перевода «Дракулы». Один из них был выполнен Н. Сандровой еще в далеком 1912 году. Вторым порадовала нас уже в нашем веке Красавченко Т.Н., чей перевод, издания 2016 года в «Эксмо» мы и будем по большей части цитировать.
Причиной этому является скорее не качество, а полнота перевода. Так уж получилось, что предшественница Красавченко упустила множество неудобных и, как она посчитала, ненужных «деталей», из-за чего из перевода исчезла почти 1/5 часть текста. Это примерно 20 тысяч слов, если что. Т.е. цифры немалые. Хотя это нисколько не помешало ее соотечественникам насладиться прекрасным романом на своем родном языке. Например, тот же Блок всячески восхищался трудом Стокера, о чем и поведал в своем письме Е. П. Иванову от 3 сентября 1908 года:
«…прочёл я «Вампира — графа Дракула». Читал две ночи и боялся отчаянно. Потом понял ещё и глубину этого, независимо от литературности и т. д. Написал в «Руно» юбилейную статью о Толстом под влиянием этой повести. Это — вещь замечательная и неисчерпаемая, благодарю тебя за то, что ты заставил меня, наконец, прочесть её».
Как вы уже заметили, даже название первого перевода несколько отличается от привычного нам краткого варианта. Но не беда. Подвиги наших предшественников, как-никак, всегда призваны помогать нам в нашей работе, чем и не преминула воспользоваться Татьяна Николаевна Красавченко уже в своем переводе.
Да, при этом необходимо было заполнить массу недостающих деталей. Что же касается всего остального, то, как мы увидим далее, она не всегда исправляла ошибки и маленькие огрехи Сандровой, внося лишь незначительные правки, а то и совершая новые ошибки на почве старых изысканий.
Но обо всем по порядку.
К сожалению, мы не будем пересказывать содержание каждой главы, хоть и будем несколько придерживаться сюжета романа, дабы прояснить те или иные моменты. Да и к тому же, если вы взялись читать нашу статью, полагаю, вам уже и так знакома данная работа и вам прекрасно известно, о чем там идет речь. Если же нет и вы впервые столкнулись с ключевым романом Стокера, то скорее же открывайте либо оригинал, либо перевод романа и погрузитесь в этот удивительный мир – не пожалеете. Александр Александрович одобряет!
Итак, действие начинается с писем Джонатана Харкера, юного English solicitor, который каким-то образом оказался в Карпатах с целью посетить замок графа Дракулы для продажи ему недвижимости в Англии.
За неимением других дел он подробно излагает все происходящее в своем дневнике, описывая все подробности своего прикарпатского быта и не только. Стокер живо и ярко прописывает природу, окружающую его героя, местное население, вплоть до их нарядов и обычаев, и многое другое. Также не обошел он стороной и особенности национальной кухни.
| I had for dinner, or rather supper, a chicken done up some way with red pepper, which was very good but thirsty. | Мне подали к обеду или, вернее, к ужину цыпленка, приготовленного каким-то оригинальным способом с красным перцем – прекрасное блюдо, но возбуждающее сильную жажду. |
Странно, что блюдо само по себе может быть thirsty. Но так уж написано, ничего не поделаешь. Однако почему переводчик не написала, что после столь острого ужина Харкера не мучила жажда или ему просто не хотелось сильно пить? Ведь мы вроде бы так выражаемся в своем языке.
Но, как я и сказала, большая часть перевода – это калька варианта 1912 года. В частности, там так и говорилось: «…прекрасное оригинальное блюдо, но сильно возбуждающее жажду». Как говорится, найдите десять отличий.
То же касается и следующего отрывка, где Джонатан целый вечер «не мог утолить жажды»:
| There was a dog howling all night under my window, which may have had something to do with it; or it may have been the paprika, for I had to drink up all the water in my carafe, and was still thirsty. | Ночь напролет под окном завывала собака, что, может быть, и повлияло на эти сны, а может быть, виновата паприка, так как, хотя я выпил всю воду в графине, я не смог утолить жажду. |
Я могу, конечно же, ошибаться, но с подобным словосочетанием гораздо чаще встречаются такие фразы как «возбуждать жажду к жизни», к мести и отмщению, жажду власти и пр. В отношении еды жажду можно разве что вызвать. Как антоним к слову «утолить».
Другой до боли стандартной ошибкой является перевод пресловутого слова extreme. Не знаю, почему люди столь часто на нем спотыкаются, зачастую даже приводя в качестве перевода точную кальку данного слова везде где только можно. Но в данном случае Красавченко просто последовала примеру своей коллеги, не заметив ничего предосудительного в следующем отрывке:
| I find that the district he named is in the extreme east of the country, just on the borders of three states, Transylvania, Moldavia and Bukovina, in the midst of the Carpathian mountains; one of the wildest and least known portions of Europe. | Я выяснил, что местность, о которой он писал, лежит на крайнем востоке страны, как раз на границах трех областей – Трансильвании, Молдавии и Буковины, посреди Карпатских гор; это один из самых диких и малоизвестных уголков Европы. |
Восток – дело тонкое. Вот только у нас, насколько я помню, его называют дальним, не вдаваясь ни в какие крайности родного языка.
А вот для следующего примера уже никаких подсказок не было. Но тем не менее переводчик прекрасно справилась с переходом «на темную сторону сумерек».
| It was on the dark side of twilight when we got to Bistritz, which is a very interesting old place. | Уже ближе к ночи мы добрались наконец до Бистрицы, оказавшейся очень интересным старинным уголком. |
И ничего страшного не произошло. Небо на голову не упало. И, к счастью читателей, очень редко когда падает при перефразе исходного текста. Все просто доносится до них в более привычной и понятной форме.
Джонатан Харкер заметил, что местные жители начали уделять ему немало внимания. Они вели себя очень странно и то и дело смотрели на него с жалостью и состраданием. Он и правда не понимал, что ему еще предстоит пережить, поэтому просто методично продолжал все фиксировать в своем дневнике.
| They were evidently talking of me, for every now and then they looked at me, and some of the people who were sitting on the bench outside the door — which they call by a name meaning “word-bearer” — came and listened, and then looked at me, most of them pityingly. | Они, наверное, говорили обо мне, так как то и дело поглядывали в мою сторону; некоторые из тех, что сидели снаружи у двери на скамейке – они называют ее словом, означающим что-то вроде «площадки для разговора», – подходили, прислушивались и тоже поглядывали на меня, все больше с сожалением. |
Автор просто передает местный колорит с его странными словами и выражениями. Поэтому здесь поистине уж можно было перевести word-bearer по-разному. И вариант «площадка для разговора(-ов)» выглядит здесь вполне уместным. Дословное «носитель слова» звучало бы куда комичнее.
Подобный выбор слов самим Стокером выглядит несколько странно. Ведь в его языке, например, butler (дворецкий), поговаривают, происходит от словосочетания bottle-bearer – «тот, кто приносит бутылку». В частности, Forbes приводит именно такую трактовку слова. В других же случаях человек разве что может стать the bearer of bad news и пр. А вот кто может «приносить» слово и как с этим связана обыкновенная скамейка, одному простому люду известно.
Хотя постойте. Стокер же работал над романом целых семь лет, перерыв при этом массу материалов на тему. Смею предположить, он и правда нашел какое-то словечко на местном наречии, которое в дословном переводе и звучало как word-bearer. Кто знает. Для нас важно лишь уловить эту логику и спокойно переводить данное словосочетание так, как это уже сделал для нас сам автор – либо дословно, либо просто передавая общий смысл. Правильных вариантов здесь априори нет. Помните дословный перевод «нунчи» с корейского: «глаз» и «мера»? Так вот, здесь точно такой же случай.
Возвращаясь к странному поведению местных жителей, то на сострадательных взглядах дело не закончилось:
| One by one several of the passengers offered me gifts, which they pressed upon me with an earnestness which would take no denial; these were certainly of an odd and varied kind, but each was given in simple good faith, with a kindly word, and a blessing, and that strange mixture of fear-meaning movements which I had seen outside the hotel at Bistritz — the sign of the cross and the guard against the evil eye. | Некоторые мои спутники по очереди стали одаривать меня, вручая подарки с такой глубокой серьезностью, которая просто не допускала отказа; подарки, надо сказать, были причудливые и разнообразные, но каждый давался в простоте душевной, сопровождался добрым словом, благословением и той странной смесью выдающих страх жестов, которые я видел в Бистрице, – люди крестились и выставляли два пальца от дурного глаза. |
Выставляли два пальца? Интересно, откуда они вдруг взялись?
Конечно же, смотрим в предыдущий перевод, на который так активно опиралась Красавченко (это не упрёк – это обычная практика, при которой переводчик изучает не только все, что было написано о романе и его авторе, но и тщательно штудирует уже имеющиеся переводы книги) и видим там: «все осенили себя крестным знамением, причем два пальца были направлены в мою сторону».
Странно. Хоть автор и не говорит напрямую, кого именно они осеняли крестным знамением. Но складывается впечатление, что раз они так радели за дальнейшую судьбу главного героя, они пытались защитить и обезопасить подобным образом именно его. Если так, то скорее стоило написать: «…люди осеняли меня крестным знамением, слово пытаясь таким образом защитить от дурного глаза». А так, можно докатиться до рассуждений, сколькими пальцами они там все крестились и не набрел ли Харкер на поселение старообрядцев.
Одна женщина даже подошла к нему и попыталась остановить, всячески отговаривая ехать дальше – в замок Дракулы. На что Харкер отвечает ей:
| When I told her that I must go at once, and that I was engaged on important business… | Когда я сказал, что должен ехать сейчас же, что меня призывает туда важное дело… |
Я так и не нашла разницы между двумя предлогами, но на английском еще говорят to be engaged in. Разница, пожалуй, будет только в значении самого предлога и того, что за ним следует. Например, можно быть engaged on a casual labour basis - работать временно (на временной основе). Можно просто be engaged on Sunday, но engaged in April. Все будет зависеть от самого языка. Строгих правил здесь нет. Но запомнить выражение с бизнесом все же не помешает.
А для разнообразия: дело может не только призывать, но еще и обязывать. «Меня обязывает к тому важное дело…» Но это так, к слову. Не все ж копировать старый перевод подчистую.
Далее женщина объяснила причину своих переживаний. И вот тут мы сталкиваемся с очень расхожим выражением:
| It is the eve of St. George’s Day. Do you not know that to-night, when the clock strikes midnight, all the evil things in the world will have full sway? | Сегодня канун Святого Георгия. Нынче ночью, едва лишь пробьет двенадцать, вся нечисть, какая только есть на земле, войдет в полную силу. |
Здесь все было переведено по смыслу, в строгом соответствии с контекстом. Во многих других ситуациях можно перевести have full sway как «разыграться в полную силу» или же «разыграться не на шутку». И это может касаться как погоды, событий, так и действий самого человека.
Для понимания некоторых событий в последующих главах важно отметить, что именно эта женщина подарила Харкеру нательный крестик, собственноручно надев его ему на шею. Можно даже сказать, она тем самым спасла ему жизнь.
Но это будет после. А пока что Джонатан садится в повозку и едет на встречу со «слугой графа», который должен будет подобрать его по пути и отвезти в карете в пресловутый замок. Как мы можем убедиться этот человек оказался очень уж странной особой:
| As he spoke he smiled, and the lamplight fell on a hard-looking mouth, with very red lips and sharp-looking teeth, as white as ivory. | При этом он улыбнулся, и луч фонаря осветил его резко очерченный жестокий рот, ярко-красные губы и острые зубы, белые, как слоновая кость. |
Вот только как рот может быть жестоким, как всегда, не сможет объяснить даже сам переводчик. На самом деле hard-looking значит, что человек был очень «суровым» на вид. В переводе же можно написать, что на него страшно было смотреть. Это словосочетание больше описывает не самого человека, а ту реакцию, которую вызывает его внешность у окружающих. Так что можно было перефразировать все предложение: «Луч фонаря осветил его лицо. На него страшно было смотреть: ярко-красные губы искривились в (зловещей) улыбке, обнажив острые зубы, белые, как слоновая кость».
Вскоре (by-and-by) они двинулись в путь. Но по истечение некоторого времени даже в кромешной тьме Харкер заметил, что они попросту ездят по кругу.
| It seemed to me that we were simply going over and over the same ground again; and so I took note of some salient point, and found that this was so. | Мне сдавалось, что мы снова и снова колесим по одним и тем же местам; тогда я выбрал себе ориентир и обнаружил, что так оно и есть. |
Слово salient мне знакомо еще с перевода Канемана, где оно переводилось то так, то эдак. Но здесь оно действительно было переведено как нельзя лучше - данный «выступ» и правда послужил нашему герою своего рода ориентиром.
То и дело графу… простите, спойлер… слуге пришлось останавливаться, чтобы успокоить лошадей, испуганных воем окруживших дилижанс волков. И кто бы мог подумать, что наше русское ржание лошадей на английском языке звучит как обыкновенный крик. Они даже не удосужились придумать для животных особое словцо как раз для таких ситуаций.
| At last there came a time when the driver went further afield than he had yet gone, and during his absence, the horses began to tremble worse than ever and to snort and scream with fright. | Наконец наступил момент, когда возница отошел дальше, чем прежде, и в его отсутствие лошади начали дрожать, как никогда, храпеть и пронзительно ржать от ужаса. |
Но, как бы то ни было, напуганных лошадей удалось успокоить. Двое путников продолжили свой путь и вдали наконец-то показался замок…
Продолжение следует…