Запись #12. «Дракула» Брэма Стокера. Глава вторая.

Джонатан Харкер и его странный попутчик приблизились к замку. Когда коляска остановилась, возница соскочил с козел и протянул Джонатану руку. Тот невольно снова обратил внимание на чудовищную силу этого человека.

Без единого слова возница сел обратно в коляску и удалился, а наш несчастный адвокат направился к входной двери огромного замка. Как только он приблизился, за дверью послышались тяжелые шаги. Сквозь щель можно было увидеть мерцание света. Раздалось громыхание цепей и шум отодвигаемых засовов. Кто-то повернул ключ и дверь медленно распахнулась. Харкер увидел высокого старика с чисто выбритым подбородком и длинными седыми усами. Одет он был с ног до головы во все черное. В руке старик держал старинную серебряную лампу. 

Пожалуй, этот образ несколько не вяжется с тем, что мы наблюдали в знаменитом фильме Френсиса Копполы. Там граф был одет в длинную робу ярко-красного цвета. Его вычурная прическа лично у меня до сих пор не вызывает ничего, кроме улыбки. А от общей атмосферы осталась, пожалуй, только лампа и игра теней в стенах старинного замка. Ну и, конечно же, остались неизменными разве что изысканные манеры и коронная фраза графа:

Сказав это, граф не сделал ни одного движения, чтобы пойти Джонатану на встречу. Он просто стоял как сфинкс… простите, как истукан, «будто жест приветствия превратил его в камень». 

Сила руки была настолько похожа на ту, что продемонстрировал ему кучер, лица которого Харкер так и не имел возможности разглядеть, что он невольно подумал, а не один и тот же ли это человек.

Что же касается самого перевода, то в более древней версии Сандровой слово wince было переведено как «содрогнуться»: «что заставило меня содрогнуться». Это более подходящее описание происходящего, т.к. холодные как лед предметы и уж тем более люди, не могут вызвать у нас ничего кроме дрожи. Что в данном случае может заставить человека поморщиться, не знаю. Но согласитесь, более естественная, обычная и неконтролируемая в подобных обстоятельствах реакция – это попросту вздрогнуть. Например, от неожиданности. Не каждый же день встречаешь живых мертвецов, ведь правда?

Не успел Харкер что-либо сказать, как граф быстро поднял его багаж и направился в специально приготовленную для гостя комнату. Джонатан хотел было что-либо возразить, но граф вежливо отказал ему, сославшись на то, что уже поздно, поэтому он отпустил своих слуг, да и в общем способен позаботиться о своем госте сам.

Свет и тепло, изысканные манеры графа, а также несколько минут в тишине и покое в отведенной специально для него комнате несколько успокоили Харкера. Все его страхи и сомнения развеялись, так что можно сказать, что он даже почувствовал себя в безопасности. 

В оригинале он успел проголодаться лишь «наполовину». Само слово discovered наталкивает на мысль, что человек только-только почувствовал голод, т.е., грубо говоря, еще не начал с него умирать. Но Красавченко, скорее всего, ввела в заблуждение Сандрова, которая в своем переводе написала, что Харкер «ощутил невероятный голод».

Что уж говорить про «положительное» усиление данной фразы. Если читать только перевод, может сложиться впечатление, что в текст - здесь и в самом первом примере - закралось слово positively, и переводчик просто в очередной раз попался на удочку своего ложного друга (мы обязательно разберем это слово в отдельной статье). Но заглянув в оригинал, мы ничего подобного не обнаруживаем. Вместо всего «позитивного» и «определенно умирающего» мы видим лишь слегка проголодавшегося человека.

Итак, после недолгого раздумья, наш адвокат (как станет понятно позже, адвокат чуть ли не самого дьявола) наскоро переоделся и спустился вниз, где его уже ожидал приготовленный ужин. Граф, конечно же, не присоединился к трапезе, сославшись на то, что уже успел поужинать незадолго до приезда уважаемого гостя.

Он не захотел даже выпить вина. Вместо этого он просто сидел и подробно расспрашивал Харкера о его поездке и о многом другом. Граф внимательно изучал своего гостя. Харкер не смог сдержать и свое любопытство, поэтому делал ровно то же самое по отношению к хозяину замка. Он изучил каждую деталь, каждую черту внешности Дракулы. Не ускользнули от него и острые зубы, и необыкновенная бледность его лица, и длинные, тонкие ногти «с заостренными концами». 

Странно. А почему бы ему снова не поморщиться? Казалось бы, в этот момент нужно было вернуться к предыдущей ошибке и исправить ее, но переводчик, видимо, уже успел подзабыть о том, что написал несколькими страницами ранее или же решил просто не заморачиваться. Ставки, как всегда, делаются на последнее. Увы.

Поморщиться Харкер мог также и из-за того, что почувствовал тлетворное дыхание графа и не смог скрыть чувство отвращения и тошноты. Граф заметил это и поспешил тотчас же отодвинуться. 

Они оба молчали некоторое время. Джонатан посмотрел в окно и увидел «первый проблеск наступающего рассвета». Вокруг царила странная тишина. И только где-то вдалеке был слышан вой волков – отнюдь не новых и отнюдь не второстепенных персонажей данного романа. Мы уже видели их в первой главе, когда кучеру пришлось останавливаться, чтобы успокоить лошадей, испуганных воем окруживших дилижанс волков. Увлекшись переводом, мы забыли лишь про одну деталь: странный «слуга графа» был способен остановить страшных зверей одним лишь мановением руки, что не ускользнуло от внимания до смерти напуганного адвоката.

Сейчас же, услышав вой волков вдалеке…

Воистину, входите свободно и по своей доброй воле. 

«Храни меня, Боже, хотя бы ради тех, кто дорог мне!» (God keep me, if only for the sake of those dear to me!), подумал Харкер, попрощался с графом и прошел в свою комнату…

Столь долгая беседа с Дракулой утомила Джонатана Харкера, поэтому он проспал целый день, до самого вечера. Он быстро оделся и спустился в ту же комнату, в которой ранее ужинал. Там он нашел холодный завтрак и кофе, которое подогревалось на огне в камине. На столе он обнаружил записку, в которой граф просил не ждать его, т.к. вынужден «ненадолго отлучиться».

Оставшись наедине, Харкер, конечно же, не преминул продолжить изучение столь старинного и поистине интересного места, как замок Дракулы. Заходить в каждую комнату он, конечно же, не стал – на то необходимо было получить разрешение графа. Но столовую, гостиную и свою комнату он все же рассмотрел во всех подробностях.

Повсюду его окружало чрезмерное богатство и роскошь. Столовая была вся сервирована из золота великолепной работы. Все восхищало взор нашего гостя. Вот только в замке отсутствовала одна маленькая деталь: ни в одной комнате он так и не смог обнаружить ни единого зеркала. Не было его и в комнате Харкера, поэтому для бритья ему пришлось использовать свое дорожное зеркальце. Кроме того, за все это время ему не встретился ни один слуга или служанка, и он не услышал ни единого звука около замка, except the howling of wolves.

Далее он забрел в библиотеку, где увидел огромное количество английских изданий. Целые полки ломились от книг, газет и журналов за разные годы. Весь стол был завален старыми газетами. Книги же были посвящены различным тематикам: истории, географии, политике, экономике, ботанике, геологии и т.д. Граф изучал все, что было связано с Англией, жизнью, нравами и обычаями местных жителей. Немудрено, ведь он как-никак собирался переезжать в эту страну!

В этой библиотеке граф и застал адвоката за чтением. Он признался, что тщательно штудировал все, что мог найти про его родину и попросил уважаемого г-на Харкера смело исправлять ошибки графа, допущенные в ходе их разговоров: «Надеюсь, мой друг, благодаря вам я научусь изъясняться по-английски как следует», сказал Дракула. На что Джонатан искренне удивился, так как граф владел английским поистине великолепно и разговаривал практически без акцента.

Странно, но в фильме Копполы граф до последней минуты говорит со страшным акцентом, присущим разве что русскоязычным людям. Стереотип, да и только. Причем очень живучий стереотип. Его, к сожалению, не вытравить даже Стокеру.

Также Харкер получил от Дракулы разрешение беспрепятственно ходить по замку и заглядывать в абсолютно любую комнату, за исключением тех, двери которых заперты. Впрочем, заметил граф, знай Харкер что за ними прячется, он и сам бы не захотел туда заглядывать. Как-никак адвокат уже насмотрелся на различные странности по дороге в замок. И, судя по всему, отнюдь не желает увидеть что-нибудь поистине из ряда вон выходящее.

Они продолжили свою беседу. Граф, как всегда, интересовался «положительно всем», как уверяет нас уважаемая Сандрова (was interested in everything) и задавал своему адвокату «миллиарды» вопросов. 

Странно, почему оба переводчика не сохранили «литературную» версию данного слова. Причем мириады от греческого μυριάς, μυριάδος означают «десять тысяч», а никакие не созвучные миллиарды. «Небо зажглось мириадами звезд», «В воздухе кружились мириады снежинок», читаем мы в литературе. Это же красиво! На худой конец подошли бы синонимы: великое, неисчислимое множество. Иногда в текстах также встречается выражение myriad issues, что во многих контекстах также может переводиться как «бездна вопросов». 

Тем временем беседа наших героев продолжалась. Несколько «осмелев» (get bolder), Харкер все же задал графу несколько вопросов о странностях в прошлую ночь, о странных поверьях и обычаях Трансильвании.

Он вежливо ответил на все вопросы. Вот только улыбка его всегда казалась хищной и злобной. Харкер не нашел объяснения подобному впечатлению. Он посчитал, что сами черты лица делали улыбку таковой: it was that his cast of face made his smile look malignant and saturnine.

Что же касается острых зубов графа, то canine, конечно же, не имеет прямого отношения к волкам. И даже собакам. Это клыки сами по себе. Острые клыки, которые, пусть и напугали Харкера, но, учитывая все остальные странности во внешности Дракулы, уже не вызывали в нем столь уж огромный интерес.

Примечательна также и другая деталь. И она уже больше отношения имеет к изменениям в английском языке в целом. Дракула обращается к своему адвокату: «мой друг Харкер Джонатан». И извиняется за то, что сначала называет его фамилию, а только потом уже имя. В оригинале слово «фамилия» звучит как patronymic. Странно, сегодня мы называем подобным образом наше отчество, а для фамилии используем слово surname. В крайнем случае пишем имя полностью – full name.

Ludwig.guru, например, the first sentence search engine that helps you write better English by giving you contextualized examples taken from reliable sources, предлагает не только контекст искомого слова, но и также дает его описание или определение. Так про patronymic они пишут следующее: Name acquired from one's father's, grandfather's or earlier (male) ancestor's first name. Some cultures use a patronymic where other cultures use a surname or family name; other cultures (like Russia) use both a patronymic and a surname (источник).

Но у них там все воспринимается несколько иначе. Взять хотя бы слово nationality, которое на самом деле используется для обозначения гражданства, а отнюдь не национальности человека. Если не знали, загляните в свой загранпаспорт. Согласно ему мы все «по национальности» русские. So, nationality is membership of a particular nation or state, by origin, birth, naturalization, ownership, allegiance or otherwise. А вопросы национальности лучше отображать с помощью этнической принадлежности — ethnicity.

Но мы отвлеклись. Вернемся к нашим героям, которые снова засиделись допоздна. 

Да и спать Джонатан вовсе не хотел. Долгий сон накануне позволил ему отдохнуть и набраться сил для нового дня… и новых испытаний.

Граф продолжал расспрашивать своего гостя о приобретаемой им недвижимости. Джонатан рассказал о новом жилище Дракулы во всех подробностях. Не забыл он упомянуть и о том, что других домов в округе очень немного. Есть правда одно достроенное здание недалеко. Оно было превращено в частную клинику для душевнобольных. Также рядом была и старинная часовня. Удивительно, но граф порадовался и подобному соседству.

Собеседники говорили бы и говорили еще, болтая на разные темы. Как вдруг за окном послышался крик петуха. Граф моментально вскочил с места: «Как, уже снова утро!»

Джонатану же не оставалось ничего делать, кроме как отправиться к себе в комнату, чтобы подробнейшим образом описать все произошедшее в своем дневнике… который мы сейчас по сути и читаем. «Дракула» - это эпистолярный роман. Это цикл писем и записей различных героев, с которыми мы обязательно познакомимся поближе в следующих статьях.

Не знаю, что там о чем отзывается и в какой части тела. Но в русском языке мы до выхода данного перевода говорили, что что-то сказывается на здоровье, общем самочувствии человека и пр. Однако заглянув в первый перевод Сандровой мы обнаруживаем, что это была ее первоначальная ошибка, которую за столь продолжительное время так никто и не исправил. Мелочь, а неприятно…

Наш бедный Джонатан совсем поник. Ему так и не удалось ни с кем поговорить, кроме как с самим Дракулой. И тут уж у него закралось подозрение, что тот вообще единственная живая душа во всем замке. Стокер так и пишет: the only living soul within the place. И да, в отличие от того, чем потчевал нас всех уважаемый Михаил Задорнов, за рубежом тоже мерят людей душами. Ничем особым мы в этом плане от них не отличаемся.

Джонатан попытался собраться с мыслями, чтобы изложить все произошедшее в дневнике, ничего не упустив.

Run riot (with smth.) вряд ли можно перевести в контексте установления контроля или овладения чем-либо. Тем более это звучит крайне неуместно по отношению к imagination. На самом деле здесь больше подходят такие слова как: разбушеваться, разыграться, выйти из-под этого самого контроля. Есть еще вариант «озвереть», но на это не способна даже самая бурная фантазия. Хотя ей только дай волю, она и не такое устроит. 

Run riot так же, кстати, и переводится – «давать волю». 

Что же касается bear up, то здесь нам поможет императивная «версия», которая звучит как: не вешай нос! не унывай! выше голову! и т.п. Но сами по себе императивы нам не нужны. Они – тропинка, путь к верному или хотя бы самому сносному решению в данном случае. 

Следующий шаг – это поиск синонимов. Таковыми по отношению, например, к слову «унывать» являются: отчаиваться, печалиться, опускать голову, падать духом, вешать голову, предаваться грусти, предаваться печали, киснуть и т.д.

Итого получаем: «…чтобы не падать духом / отчаиваться и не давать волю (не на шутку) разыгравшейся фантазии».

После занесения записей в свой дневник Харкер все же отправился погулять по замку. И тут он впервые заметил, что никак не сможет выбраться из него даже если бы очень захотел. Все окна и двери наружу были надежно заперты. Замок стал для него настоящей тюрьмой, а сам он – пленником Дракулы…

Но аккурат перед этим Джонатан поведал нам об одном курьезном случае, который произошел с ним с утра. Сцена эта не обошла внимание Френсиса Копполы, который, конечно же, включил это событие в свой фильм… только в несколько модифицированной форме. 

Отныне практически каждая статья будет завершаться одним маленьким бонусом – выдержками из книги с параллельным переводом Красавченко на русский язык. Эти отобранные шедевры настолько хороши, что их хочется цитировать буквально во всех соцсетях и читать вслух снова и снова. Лишать вас возможности ознакомиться с подобными избранными моментами самостоятельно я просто не имею права. Так что enjoy! А мы встретимся на страницах следующих глав уже совсем-совсем скоро…