Пожалуй, я была несправедлива к первому переводу Сандровой. Да, она упустила значительную часть романа, переведя только избранные моменты и опустив все «несущественное». Но в современном переводе, как мы увидели ранее, также из текста были выброшены значительные фрагменты… и даже целые страницы!
Седьмая глава – не исключение. Эта часть – рекордсмен по количеству пропущенных абзацев и изменению исходного текста до неузнаваемости.
Но обо всем по порядку.
Как хорошо, что Стокер задумал свой роман именно в эпистолярном жанре! Здесь и выдумывать ничего не приходится: мы просто можем следовать ходу повествования в стиле того или иного персонажа, ничуть не рискуя чем-либо повториться или упустить из виду какие-либо детали. Каждый из героев преподает историю в своеобразном, свойственном только ему или ей манере. Так что скучать и страдать однообразием нам уж точно не приходится.
Первые страницы главы представляют собой вырезку из «Дейли Телеграф», которую Мина вклеила в свой дневник. «Репортаж» ведется от лица безымянного корреспондента Уитби, который стал свидетелем поистине странных событий.
Как мы помним, в Уитби разразился ужасный шторм, и вскоре все жители, гулявшие тогда на побережье, увидели вдалеке весьма необычный корабль.
Однако все это случилось позже. А поначалу погода стояла очень даже прекрасная и, казалось, ничего не предвещало беды.
| Saturday evening was as fine as was ever known, and the great body of holiday-makers laid out yesterday for visits to Mulgrave Woods, Robin Hood's Bay, Rig Mill, Runswick, Staithes, and the various trips in the neighborhood of Whitby. | В субботу вечером была чудеснейшая погода; все окрестные леса и островки были переполнены гуляющими. |
Замечательный образчик «компрессии»! Прям и правда: вырезай и вставляй в рамочку как напоминание. И верно: зачем переводить все эти грубоватые названия, когда можно просто ужать все до «окрестных лесов и островков».
Нет, я вовсе не корю Красавченко за данный прием. Он по-своему интересен. И иногда даже полезен. Напомню, что наша задача здесь — не впадать в эмоции и оценки, а посмотреть на труд другого человека со стороны, проследить его логику, взять все самое хорошее и не повторять за ним ничего плохого.
В данном случае это решение вовсе не повредило авторскому тексту. Хоть в кругах переводчиков и не принято баловаться подобным. По крайней мере, в открытую, когда тебя проверяют.
На последнем как раз и хотелось заострить внимание, ведь институт редактуры и правда сегодня вымирает. Как говорила одна моя коллега: «Я читаю только переведенную часть. И лезу в оригинал только, когда замечаю какую-то откровенную дичь». Но позвольте, в моей базе, например, собрано немало примеров пропусков и упущений. Иногда даже весьма значительных упущений. И единственный вывод, который мне пришлось сделать, заключается в том, что заметить их все невооруженным глазом просто невозможно.
Есть лишь несколько вариантов выхода из ситуации. Один из них позволяет частично восполнить все пробелы, даже если редактор не знает языка оригинала. Он просто прогоняет текст через старый добрый Google и сравнивает его с переводом. Метод весьма оригинален, и им не стоит злоупотреблять, так как в сравнении с полученным текстом, большее предпочтение все же отдается живому переводчику, кем бы он ни был. Однако данный метод все же позволит заметить некоторые неточности и вовремя выявить их в тексте нерадивого переводчика. В частности, если он пропустил целый абзац, этот абзац не обойдет своим вниманием бездушная программа. А это уже какой-никакой, а плюс в работе над переводом книги.
Второй способ более трудозатратен, так как здесь уже потребуется задействовать второго переводчика, который и сравнит оба текста строчка за строчкой и выявит не только пропуски, но и многие другие неточности перевода. Но с современным подходом к минимизации издержек на выполнение любой работы эти дополнительные расходы, как правило, ни одно издательство нести не собирается. И так ведь прокатывает! Института перепроверок ведь не существует вовсе. Кто там что заметит…
Но да вернемся к нашему шторму, который уже потихоньку начинает тревожить наших holiday-makers.
Погода стремительно ухудшалась. Закат затянулся «мириадами облаков, окрашенных лучами заходящего солнца». На небе нарисовалась поистине потрясающая цветовая гамма. Здесь был и алый, и багровый, и розовый, и зеленый, и фиолетовый цвета. Все они перемежались всевозможными оттенками золота.
| The experience was not lost on the painters, and doubtless some of the sketches of the 'Prelude to the Great Storm' will grace the R. A and R. I. walls in May next. | Подобные световые эффекты не могли кануть втуне для живописцев, и конечно же этюды «Перед грозой» украсят собою стены галерей в будущем мае. |
Люди собрались на побережье полюбоваться этим чудесным «светопредставлением». И лишь морякам было не до местных живописных пейзажей – они спешно готовились к надвигающейся буре.
| More than one captain made up his mind then and there that his 'cobble' or his 'mule', as they term the different classes of boats, would remain in the harbour till the storm had passed. | Многие капитаны решили тогда оставить в гавани, пока шторм не утихнет, свои пароходы. |
Несколько капитанов, т.е. лишь некоторые из них, если быть точным. Плюс еще одна компрессия в одном и том же предложении. Комбо!
Хотя трудностей здесь не было никаких. Нужно было просто дописать несколько возможных названий «пароходов». Например, это могла бы быть рыбачья лодка, обыкновенная шлюпка и т.д. - different classes of boats.
А вот дальше куда интереснее – переводчик положительно решил упускать все самое неприглядное в тексте.
В море оставалось очень мало судов. Но больше всего внимания привлекла иностранная шхуна, шедшая на запад под всеми парусами.
Before the night shut down she was seen with sails idly lapping as she gently rolled on the undulating swell of the sea. 'As idle as a painted ship upon a painted ocean.' Shortly before ten o'clock the stillness of the air grew quite oppressive, and the silence was so marked that the bleating of a sheep inland or the barking of a dog in the town was distinctly heard, and the band on the pier, with its lively French air, was like a dischord in the great harmony of nature's silence. | Но до самого наступления ночи ее видели с праздно развевающимися парусами мягко покачивающейся на вольной поверхности моря. [пропуск] Около десяти часов штиль стал положительно угнетающим, и такая тишина, что слышны были блеяние овец в поле и лай собак в городе. Оркестр на пирсе с его живыми французскими мелодиями, казалось, вносил диссонанс в великую гармонию природной тишины. |
Здесь мы видим пропуск цитаты из поэмы английского поэта Сэмюэла Колриджа, представителя «Озёрной школы», или, иначе говоря, школы «лейкистов» (от англ. lake — «озеро»). Этот кружок объединял собой троицу таких поэтов как знаменитый Вордсворт, Саути и сам Колридж. Они собирались вместе на берегах озёр северной Англии и «воспевали чарующую прелесть безыскусственной жизни на лоне живописной природы».
Это не первое в мире объединение поэтов. Но насколько же «живо» вписался весь антураж их поэзии в то, о чем нам только что повествовал Стокер!
«Сказание о старом мореходе» (англ. The Rime of the Ancient Mariner), кстати, откуда и была взята вышеуказанная цитата, было переведено на русский язык. Так почему бы было просто не уделить поиску лишние две минуты своего времени, и не отыскать уже готовый вариант перевода?
| Day after day, day after day We stuck, nor breath nor motion; As idle as a painted ship Upon a painted ocean… | За днями дни, за днями дни Мы ждем, корабль наш спит, Как в нарисованной воде, Рисованный стоит… |
Разве столь уж лишними были бы эти строки в столь живописной картине седьмой главы?
Я уже молчу про «вольную поверхность моря» (undulating swell of the sea). В море много вольностей (равно как и в переводах). Но иногда все же нужно писать об обыкновенных волнах. Возможно даже именно так все и хотела описать Красавченко. Но глаз ее замылился и перевод оборвался на полуслове.
Что ж, когда все вопросы с different classes of boats были решены, дошло дело и до толпы зевак, праздно наблюдающих за странным кораблем вдали.
| It was found necessary to clear the entire pier from the mass of onlookers, or else the fatalities of the night would have increased manyfold. | Пришлось очистить всю пристань от толпы зрителей, иначе ужасы ночи были бы еще значительнее. |
Интересное слово manyfold, что значит многократно, во много раз, в несколько раз, гораздо, намного, в разы. Но одно дело заглянуть в словарь, и уж совсем другое – подогнать найденный вариант под определенный контекст. И здесь задача была решена как нельзя лучше!
К сожалению, как ни старались местные старожилы, очистить пристань от толпы зевак все же не удалось. Некоторые все же разошлись по домам, как, например, наша Мина, прочитавшая обо всем случившемся в газетах уже на следующий день. Другие же простояли там чуть ли не до часу ночи.
Дело в том, что между шхуной и портом находился один большой риф, из-за которого уже пострадало множество кораблей до этого. Ветер гнал шхуну как раз прямо на него. Лучи прожектора были все время направлены на шхуну.
| …men waited breathless. | Толпа ждала затаив дыхание. |
Какой же ужас охватил всех присутствовавших, когда они наконец разглядели на палубе привязанный к рулевому колесу (helm) труп. Голова его страшно болталась из стороны в сторону при каждом движении корабля.
Ах вот почему корабль вел себя столь странно! Все это время его в буквальном смысле вела рука мертвеца!
Наконец шхуна на огромной скорости врезалась в гору песка и гальки как раз под утесом. Ее изрядно тряхнуло. Но не успела она остановить свое движение, как на палубу выскочила громадная собака. Пробежав по палубе, она соскочила на берег, бросилась в сторону кладбища и тут же исчезла в густом тумане.
Охранник береговой службы бросился к шхуне. Он взобрался на борт, осторожно подошел к мертвому человеку у руля и тут же в ужасе отпрянул.
Наш корреспондент вместе с толпой зевак также рысью устремился к судну. Благо в отличие от них, ему все же позволили подняться на палубу. Так что он стал одним из тех немногих, кто видел мертвого моряка еще привязанным к рулевому колесу.
Подойдя поближе, он сразу же понял, что так испугало охранника. Да уж, подобную картину увидишь нечасто!
Моряк был привязан к рулевому колесу за руки, сложенные крест-накрест. Вокруг кисти и колеса были обмотаны крест и четки, и все это вместе было крепко связано веревкой. «В кармане его была плотно закупоренная бутылка, внутри которой содержалась скатанная в трубочку бумага – как оказалось, дополнение к судовому журналу».
| The poor fellow may have been seated at one time, but the lapping and buffeting of the sails had worked through the rudder of the wheel and had dragged him to and fro, so that the cords with which he was tied had cut the flesh to the bone. | Возможно, бедняга раньше находился в сидячем положении, но хлопавшие и бившиеся паруса, очевидно, повредили рулевое колесо, и тогда его стало кидать из стороны в сторону, так что веревка, которой он был привязан, врезалась в мясо до самых костей. |
Беднягу все же отвязали и перенесли в местный морг. А столь внезапно налетевший шторм столь же внезапно и прошел. Туман рассеялся, тучи исчезли, «небо заалело над йоркширскими полями». Толпа наконец начала расходиться по домам…
На следующее утро обнаружились новые подробности. Загадочное судно называлось «Деметра» и на ее борту был лишь единственный груз – множество деревянных ящиков, наполненных землей. Груз этот предназначался местному solicitor – м-ру С.Ф. Биллинггону, которого по-старомодному наименовали в переводе стряпчим. Он приехал тем же утром, поднялся на борт и официально принял предназначавшееся ему имущество. Русский консул принял в свое владение шхуну и заплатил все портовые расходы.
Все дела были улажены. Неизвестной осталась только судьба загадочного животного, которое все нигде не могли найти.
| A good deal of interest was abroad concerning the dog which landed when the ship struck, and more than a few of the members of the S.P.C.A., which is very strong in Whitby, have tried to befriend the animal. | Большой интерес вызывает собака, выскочившая на берег, когда шхуна уткнулась в песок, и множество членов общества друзей животных, весьма крепкой организации, пытались позаботиться о собаке. |
Они полагали, что животное испугалось и спряталось где-то в окрестных болотах. Эх, знали бы, какую псину принесло им несчастное судно и каковы будут последствия, ужаснулись!
Хотя среди местных жителей были и такие, кто считал, что собака может со временем превратиться в настоящую угрозу. Судя по ее виду, это была та еще зверюга. Что правда, то правда!
И немудрено, что тем же утром в городе нашли мертвого пса, своими размерами ничуть не уступавшего спрыгнувшей ранее с борта корабля собаке. Он с кем-то подрался. Только противник ему попался явно не по зубам. Его нашли с разорванным горлом и распоротым огромными когтями брюхом.
Позже молодому корреспонденту удалось пообщаться с русским консулом и через его перевод ознакомиться и с содержанием бортового журнала, и с содержанием записки из бутылки, найденной в кармане моряка. Более загадочного повествования ему еще не доводилось слышать…