Запись #37. Ложные друзья переводчика. Ментальная игра продолжается
Конечно же, слово mental напрямую связано и с нашим «ментальным» здоровьем. Вот только в неправильном переводе оно еще и может ухудшиться. И связаны подобные метаморфозы порой не столько с игрой в дословности, сколько с попытками извернуться, обойти «ментальные» законы и написать какую-нибудь отсебятинку. Именно об этих кознях переводческих сегодня и пойдет речь. И, как всегда, мы не только обсудим те или иные ошибки, но и попытаемся исправить положение, показать, как необходимо было бы действовать переводчику, столкнись он с подобной ситуацией.
Начнем, конечно же, с самого простого. Допустим вокруг происходит какая-то дичь, конкретный человек начинает нести какую-то чушь или просто чудит по своему. Так сказать, отжигает по полной. Хотя и при этом не наносит окружающим никакого вреда. В такой ситуации вовсе не обязательно подходить к такому человеку и говорить ему: Are you mad? или You’re craze, man! Это будет слишком сильными, даже можно сказать несколько грубоватыми словами в адрес человека. Для более-менее безобидных ситуаций вполне подходит не менее безобидное: Are you mental or something? Что в наших реалиях будет звучать гораздо мягче. По крайней мере, на английском. В переводе же мы будем использовать все те же отнюдь нелестные словечки, как-то: взбрендил, свихнулся, крыша поехала, восклицательное «Больной на голову!» и т.п.
И самые комичные переводы мы встречаем, когда слово mental используется для описание человека. Например, его характера, образа мышления и пр.
В переводе книги Фредерика Тейлора «Принципы научного менеджмента» бедный работяга под кодовым именем Шмидт вдруг оказался человеком «умственно тяжелым на подъем» - a man of the mentally sluggish type.
| This seems to be rather rough talk. And indeed it would be if applied to an educated mechanic, or even an intelligent laborer. With a man of the mentally sluggish type of Schmidt… | И действительно, такой разговор был бы грубым, если бы он относился к образованному механику или даже к развитому рабочему. Но для человека, умственно тяжелого на подъем, в роде Шмидта… |
Пример настолько забавен, что иногда даже поневоле задаешься вопросом: а как такое вообще можно было «соорудить»? Как подобный перевод вообще мог прийти в голову психически здоровому человеку? А если перевернуть все с ног на голову, то в нашем мире, оказывается, еще и существую люди, якобы, умственно легкие на подъем, так что ли?
Но как и в случае с Дьюи, данный перевод – один сплошной фейспалм да и только.
На самом же деле автор описывал несколько нерасторопного, медлительного, даже можно сказать слегка заторможенного человека.
Но это все детские забавы. Перейдем к более серьезным случаям. И здесь уж, к сожалению, порой бывает вовсе не до шуток.
Возьмем пример из известной книги Даниела Канемана. В нем идет речь о различных способах подачи информации, с целью манипулирования обществом.
| The power of format creates opportunities for manipulation, which people with an axe to grind know how to exploit. Slovic and his colleagues cite an article that states that “approximately 1,000 homicides a year are committed nationwide by seriously mentally ill individuals who are not taking their medication.” Another way of expressing the same fact is that “1,000 out of 273,000,000 Americans will die in this manner each year.” Another is that “the annual likelihood of being killed by such an individual is approximately 0.00036%.” Still another: “1,000 Americans will die in this manner each year, or less than one-thirtieth the number who will die of suicide and about one-fourth the number who will die of laryngeal cancer.” Slovic points out that “these advocates are quite open about their motivation: they want to frighten the general public about violence by people with mental disorder, in the hope that this fear will translate into increased funding for mental health services.” | Сила формата создает возможности для манипулирования, и личности, преследующие своекорыстные цели, умеют ими воспользоваться. Словик и его коллеги приводят пример из статьи, где утверждается, что приблизительно 1000 убийств в год совершают душевнобольные, не принимающие предписанных лекарств. Иным образом эту информацию можно подать так: «От рук душевнобольных ежегодно гибнет 1000 из 273 000 000 американцев». Или так: «Вероятность погибнуть от руки душевнобольного составляет примерно 0,00036 %». Еще один вариант: «От рук душевнобольных погибает 1000 американцев в год - меньше одной трети умирающих от суицида и четверть числа тех, кого убьет рак гортани». Словик отмечает, что «мотивация сторонников подобных взглядов ясна: им хочется запугать людей перспективой насилия со стороны душевнобольных в надежде, что этот страх приведет к росту финансирования психиатрических служб». |
И вроде бы, если ознакомиться только с русской частью текста, ничего криминального мы не видим. Но автор делал акцент именно на seriously mentally ill individuals, в то время как в переводе присутствует более легкая разговорная версия – «душевнобольной». Извините, психические расстройства бывают разными.
Душевнобольным, например, называют человека, психическое поведение которого отклоняется от общепринятых норм. И хоть про такого человека и говорят, что он страдает психическим расстройством, как правило, такой человек не представляет опасности для окружающих. Чаще всего он просто недееспособен – не в состоянии позаботиться о себе – и проводит большую часть жизни в изоляции.
Тяжелые психологические заболевания включают шизофрению, маниакально-депрессивный психоз (т.е. биполярное аффективное расстройство), эпилепсию, депрессию, диссоциативное расстройство личности, которое проявляется в виде расщепления сознания на несколько частей. Все они при этом выступают независимо друг от друга, как разные личности. Одна из которых и правда может быть буйной. Или это будет безответственный ребенок в теле взрослого человека. Кто знает, что от него ждать! Ну и многое другое. Это, к счастью или сожалению, не лекция по психологии. Нас интересуют только премудрости перевода.
Загвоздка в том, что, когда мы упускаем подобную оценку – наше seriously ill, - мы невольно можем приписать те или иные действия гораздо более широкой и вполне безобидной, назовем это, прослойке общества. Тем самым мы и также искажаем исходное сообщение автора, который говорил исключительно о людях с серьезными нарушениями психического здоровья, с тяжелыми психологическими заболеваниями. Ну это как писать о течении болезни и вместо тяжелой формы прописать легкую, а то и вовсе написать, что «все идет путём». Это в вымышленной реальности – в нашей с вами художественной литературе – подобные ошибки не приводят и в принципе не могут привести к каким-либо тяжелым последствиям. В научно-популярной литературе подобные вещи недопустимы. Так что будьте аккуратны!
Еще одним подводным камнем нашей ментальной картины может стать разграничение или же приравнивание таких терминов как mental и intellectual. Вот, например, переводчик Стивена Хокинга решил объединить эти два понятия. Но так ли они одинаковы на самом деле?
| Nevertheless, you have already proved to yourself, unlike most castaways on Desert Island Discs, that you are mentally and intellectually self-sufficient, that you've got enough theories and inspiration to keep yourself occupied. | Тем не менее вы уже доказали самому себе, в отличие от большинства гостей нашей программы, что вы интеллектуально вполне самодостаточны, что вам хватает теорий и вдохновения, чтобы дать пищу уму. |
Ум и интеллект действительно взаимосвязаны. В некоторых случаях эти понятия употребляются как равнозначные, в других – между ними проводят грань.
Ум – способность воспринимать информацию, перерабатывать ее и применять в своей жизни. Поговаривают даже, что умом обладают не только люди, но и некоторые животные. Вопрос спорный, но озвучить его все же стоит.
Интеллект же выступает как качество психики и заключает в себе способность к познанию, обучению, накоплению информации, систематизации знаний, видению логических связей и т. д.
Сюда же относится и способность мыслить аналитически.
Если же упрощать, то ум отличается от интеллекта тем, что с помощью интеллекта человек как бы аккумулирует знания, а используя ум, применяет их в жизни. И правда, есть же разница между выражениями «умный человек» и «человек, обладающий интеллектом». В первом случае это человек, который не только обладает запасом знаний, нашим «духовным багажом», но и грамотно действует в той или иной ситуации. Наличие интеллекта, в свою очередь, зачастую связывают с начитанностью, общей эрудированностью.
Так как же можно было бы поступить в вышеуказанной ситуации? Как можно было бы лучше описать знаменитого ученого?
Для начала необходимо абстрагироваться от частей речи – в данном случае наречий mentally и intellectually, и прилагательного self-sufficient – и сосредоточиться на самом смысле сообщения. Например, можно было бы зайти через «план»: «…вы самодостаточны в плане ума и (наличия) интеллекта». Но лучше все же немножко подразбавить общий ход повествования и зайти через действие: «…что вы самодостаточны – вы очень умны и ведете активную интеллектуальную деятельность, - что вам хватает теорий и вдохновения». Либо же: «…что вы самодостаточны – вы очень умны и интеллектуально развиты, - что вам хватает теорий и вдохновения» и т.д.
Ни один из четырех предложенных вариантов, включая исходный, не является при этом истиной в последней инстанции. В первом случае мы видим лишь объединение двух понятий. Во втором – мы несколько разграничиваем их, только прописываем с помощью дополнительных конструкций, словно уточняем смысл слова «самодостаточный». В третьем случае мы заходим через действие. Что тоже выглядит вполне логическим, т.к. to be self-sufficient in smth. еще и означает способность самостоятельно обеспечивать себя чем-либо – в данном случае интеллектуальной деятельностью. То, что для ее ведения требуется наличие интеллекта, думаю, ни у кого вопросов не возникает. А в последнем случае мы как нельзя ближе подбираемся к оригиналу, просто приписывая человеку те или иные качества: наличие ума, интеллектуальную развитость и т.д.
Как всегда, выбор только за вами. Но чем большей mental flexibility вы обладаете в данном вопросе, тем лучше – тем из большего количества вариантов вы можете выбирать, остановившись, конечно же, на лучшем из них. Обязательно пишите в комментариях, какой из всех вариантов вам наиболее всего пришелся по душе.
Еще одним аспектом перевода, на котором бы хотелось заострить наше с вами внимание являются т.н. пропуски. Ведь иногда слово mental в переводе лучше вообще упустить.
И речь здесь не только о банальном нежелании все время повторяться, как это было, например, в переводе Фредерика Тейлора. Чтобы постоянно не лепить фразу «психологические установки», в некоторых случаях достаточно было просто упомянуть эти самые установки без какого-либо сопровождающего материала.
| This change in the mental attitude of the workman imperatively demands time. | Для этого изменения установок рабочего требуется время. |
Делать это необходимо в тех случаях, когда сам термин не дробится автором на множество дополнительных элементов – дополнительных составляющих – и, как правило, используется в книге всего лишь несколько раз. Также подобным можно смело баловаться, когда термин уже был грамотно описан и из контекста понятно, о чем идет речь в данном конкретном отрывке.
Второй случай с упущениями связан с наличием в самом предложении дополнительных отсылок, из которых становится понятно, что речь, например, идет об интеллектуальной деятельности и выполнении соответствующих задач.
| Even if you think for a living, few of the mental tasks in which you engage in the course of a working day are as demanding as Add-3, or even as demanding as storing six digits for immediate recall. | Даже если вы занимаетесь умственным трудом, мало какие из задач в течение рабочего дня требуют столько усилий, как «Плюс 3» или запоминание шести цифр для немедленного воспроизведения. |
Здесь, упомянув наш ум и мышление однажды, нам уже нет необходимости уточнять контекст еще раз и мы просто оставляем все ментальное за скобками.
Посмотрите, скажем, на следующий пример.
| You expend some mental energy in random thoughts and in monitoring what goes on around you even when your mind does nothing in particular, but there is little strain. | Некоторое количество энергии тратится на случайные мысли и отслеживание происходящего вокруг, даже если мозг ничем не занят. |
Некоторые словари предлагают переводить mental energy дословно. В то время как в нашем случае речь и так идет о работе мозга. Поэтому и усилия прилагаются соответствующие. Тут уж мы как читатели при всем желании не сможем приписать ему физические усилия, физическое напряжение. Мы все же как-никак напрягаем мозг, а не сокращаем мышцы.
Другой случай – это все те моменты, в которых конструкции, включающие в себя «ментализм» попросту могут перефразироваться, создав при этом более простую и удобоваримую картинку.
Например, в следующем примере достаточно было сказать о принятии мысли, чтобы избежать – ладно, пусть уже будет покончить с обыкновенным чувством или ощущением неловкости. Ну не мышцами же эту неловкость ощущаем!
| The easiest way is to accept any suggestion that seems plausible and thereby bring to an end the condition of mental uneasiness. | Самый легкий путь — это принять любую мысль, которая кажется правдоподобной, и таким образом покончить с состоянием умственной неловкости. |
Знаете, Аркадий Николаевич Шушпанов предлагает проверять написанный авторами текст «на ежа». Т.е. мы просто берем предложение и перефразируем его по схеме: «Ежу понятно, что…» Иногда хочется посоветовать переводчикам проделывать то же самое и со своим текстом тоже.
Ежу понятно, что энергия, затрачиваемая на мышление является ментальной. Стоит ли в таком случае оставлять это слово в переводе? Нет, пожалуй, можно упустить.
Ежу понятно, что чувство неловкости относится к ментальной стороне нашей жизни. Т.е. это то, что происходит в уме, в нашей голове, в нашем сознании. Игры разума, так сказать. Так зачем же лепить к слову «неловкость» дополнительные умственные измышления?
Другими как бы «упущениями» является банальный перефраз. Т.е. те случаи, когда, чтобы не городить огород, мы призваны сосредоточиться на смысле и отбросить все дословные конструкции.
Например, to make a mental note вовсе не значит, что нам нужно что-то ментально записать у себя в голове. Для этого есть более простой аналог – запомнить.
Если же человек находится в «ментальном контакте» с кем-то или даже чем-то (чего только на свете не бывает!), то mental contact можно отобразить в переводе банальной до безобразия связью. Взаимосвязью, если угодно.
Ментальный контроль - mental control over someone or something – это банальный контроль над сознанием, разумом, психикой – это психологический контроль, не ментальный.
Да что уж там, оказывается, можно даже сделать a mental sketch. И я даже нашла вариант перевода – «ментальный силуэт». Что это такое, даже ежу не понятно. Однако на деле все оказывается гораздо проще. Можно что-то просто «набросать», «зарисовать» в уме, т.е. речь будет идти об абстрактном мышлении, когда мы можем что-то себе надумать, представить или мысленно обрисовать. Последнее выглядит куда логичнее, нежели предложенная нерадивыми переводчиками буквальная калька. Поэтому не ведитесь на подобную ерунду. Инерция однажды – инерция навсегда. Иногда все же лучше прикладывать хоть какие-то mental efforts.
